Помпеи

— Кто там? — крикнул Аттилий.

Дверь медленно отворилась, и инженер увидел, что это всего лишь Змирина, — и, как ни странно, почувствовал разочарование.

— Ну? — сказал он. — Чего тебе? Я же сказал твоему хозяину, чтобы меня оставили в покое.

Женщина остановилась на пороге. На платье у нее были сделаны разрезы, специально, чтобы выставить на обозрение длинные ноги. На бедре виден был рассасывающийся синяк размером с кулак.

Женщина оглядела комнату и в ужасе закрыла рот ладонью.

— Кто это сделал?

— Понятия не имею.

— Он говорил, что позаботится обо мне.

— Что?

Женщина шагнула внутрь.

— Он сказал, что, когда вернется, позаботится обо мне.

— Кто он?

— Элиан. Он так сказал.

Аттилию понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кого она имеет в виду. Экзомния. Экзомния Элиана. Эта женщина оказалась первой, кто звал прежнего аквария не по фамилии, а по имени. Очень выразительный завершающий штрих для портрета Экзомния. Единственный близкий человек — шлюха.

— Очевидно, он уже не вернется, — грубо заявил Аттилий, — и не позаботится ни о тебе, ни о ком бы то ни было еще.

Женщина быстро вытерла нос тыльной стороной ладони, и Аттилий понял, что она плачет.

— Он умер?

— Может, и нет, — уже помягче сказал Аттилий. — По правде говоря, никто ничего не знает.

— Выкупит меня у Африкана. Он так сказал. Не общая шлюха. Только для него. Понимаешь?

Она ткнула пальцем себе в грудь, потом указала на Аттилия, потом повторила жест.

— Да, я понимаю.

Акварий с новым интересом взглянул на Змирину. Он знал, что такое случалось часто, особенно в этих краях. Матросы-чужеземцы, отслужив двадцать пять лет на флоте и получив римское гражданство, зачастую после увольнения первым делом отправлялись на ближайший рынок, где торговали рабами, и покупали себе жену. Проститутка тем временем опустилась на пол и принялась собирать и аккуратно сворачивать разбросанную одежду и укладывать в сундук. Аттилию подумалось, что это, возможно, выставляло Экзомния в несколько лучшем свете, чем прежде, — что он выбрал именно эту женщину, а не кого-нибудь помоложе и покрасивее. Хотя вполне возможно, что он просто лгал ей и что он вовсе не собирался вернуться за нею. Как бы то ни было, теперь, с исчезновением основного клиента, ее будущее стало еще более неопределенным.

— Так у него были деньги? Достаточно денег, чтобы выкупить тебя? Но здесь ты их можешь не искать.

— Не здесь. — Женщина уселась на пятки и презрительно взглянула на Аттилия. — Здесь — опасно хранить. Деньги спрятаны. Много денег. В надежном месте. Никто не найдет. Он так сказал. Никто.

— Ну, похоже, что кто-то все-таки попытался.

— Деньги не здесь.

Женщина произнесла это так убежденно, что Аттилий готов был поспорить, что она сама частенько обыскивала комнату в отсутствие Экзомния.

— Полагаю, тебе он про это место не рассказал?

Змирина уставилась на аквария, приоткрыв сильно накрашенный рот, — а потом вдруг опустила голову, и плечи ее затряслись. Сперва Аттилию показалось, будто она плачет, но потом женщина повернула голову, и инженер понял, что если на глазах у нее и выступили слезы, то только от смеха.

— Нет!

Женщина снова принялась раскачиваться из стороны в сторону. Сейчас она выглядела почти что молодо. Она захлопала в ладоши. Она в жизни не слыхала шутки смешнее. Аттилию пришлось согласиться с ней: и вправду, забавная идея — предположить, будто Экзомний сообщит какой-то шлюхе Африкана, где он прячет свои деньги. Акварий тоже рассмеялся и соскочил с кровати.

Задерживаться здесь не имело смысла. Напрасная трата времени.

Выйдя на лестничную площадку, Аттилий обернулся. Женщина сидела на полу, прижимая к лицу тунику Экзомния.

Аттилий поспешно вернулся прежней дорогой. Ему подумалось, что Экзомний, должно быть, часто ходил по этому переулку, из борделя к зданию резервуара. И, должно быть, всякий раз, когда он появлялся здесь, перед ним представала одна и та же картина: шлюхи, пьянчуги, лужицы мочи и пятна блевотины, засохшие в водосточной канаве, надписи на стенах, небольшие статуи Приапа у дверей, со здоровенными торчащими членами — на них привешивали колокольчики, для защиты от бед. О чем он думал, когда в последний раз шел по этой дороге? О Змирине? Об Амплиате? О своих спрятанных деньгах?

Аттилий подозревал, что за ним могут следить, и он время от времени оглядывался. Но никто не обращал на него внимания. И все-таки акварий искренне порадовался, когда темный переулок окончился и он оказался на главной улице.

Сейчас в городе было куда спокойнее, чем утром; большинство народу пока еще предпочитало не высовываться на солнце, и потому Аттилий быстро, без помех поднялся к Везувиевым вратам. Добравшись до небольшой площади перед зданием резервуара, акварий обнаружил там волов и повозки, загруженные инструментами и материалами. Небольшая группа людей растянулась на земле неподалеку от входа в трактир; они весело смеялись над чем-то. Нанятая Аттилием лошадь была привязана у столба. Навстречу Аттилию вышел Политий — верный Политий, самый надежный человек в их бригаде.

— Тебя долго не было, акварий.