Читаем Помпеи: Сгинувший город полностью

Треногий круглый столик покоится на полу с изысканной мраморной инкрустацией, окруженной мозаикой с фигурами животных. Столик был найден в таблинуме - большом помещении для приемов, размещавшемся между атриумом и перистильным садом, или двором. На таких столах обычно расставляли какие-нибудь лакомства для гостей.



На этой стенописи из Геркуланума изображены женщины за туалетом. На шее у матроны (она в окружении дочерей и рабыни) - ожерелье, - плетёное из золота со вставками изумрудов и перламутра.



Эта свернувшаяся спиралью золотая змейка некогда обвивалась вокруг предплечья, богатой помпеянки, ожерелье украшало шею, а серьги с изумрудами - уши.



Скульптура являлась непременной составляющей помпейских садов, и часто их владельцы выставляли там раскрашенные изваяния, - например, статуи златовласых мальчиков.



На снимке представлен перистильный сад Марка Лукреция - в том виде, в котором он был обнаружен.



ЭССЕ




Дома, поднятые из пепла


"О, Альбуций, сколь гостеприимен твой дом!" - написал кто-то из гостей на стене в саду одного из красивейших домов в Помпеях. Схожие слова могли бы относиться к любому из других изящных жилищ в городе. Такие дома, отныне освобождённые от слоёв пемзы и пепла (некоторые даже пугают своей идеальной сохранностью), без слов повествуют о том, какой была домашняя жизнь зажиточных помпеян.

Хотя в городе, где годное для застройки пространство ценилось весьма высоко, дома тесно примыкали один к другому, - всё же жителям особняков-островов был обеспечен полный покой в частной жизни. Высокие стены, чаще всего без окон, защищали жильцов от уличного шума и посягательств воров. Вместе с тем, благодаря отверстиям различной величины, проделанным в черепичной крыше, даже в самый крохотный домик проникало довольно света. Непременной особенностью подобной архитектуры было естественное чередование залитых солнцем пространств с приятно затененными покоями. Вид, открывавшийся сквозь проём уличной двери, увлекал взгляд от яркого атриума с высоким потолком и от рассеянного света в таблинуме - главном помещении для приёмов, - к залитому солнцем перистилю, или садику с колоннадой; а воздействие подобных контрастов лишь усугублялось красочными настенными росписями и затейливыми мозаиками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука