Читаем Помпеи полностью

Вопрос об италийском землевладении, которое принято вообще считать крупным, не может сейчас решаться с той безапелляционностью, с какой решали его в XIX столетии. Слово «крупный» слишком отвлеченно, оно нуждается в некоей конкретизации: в старой Саратовской губернии крупным считалось имение, площадь которого выражалась не меньше чем четырехзначной цифрой; на севере Черниговской губернии крупным было владение в 200 десятин. Катон, несомненно, был крупным землевладельцем, располагая виноградником в 25 га и оливковым садом в 60 га. Сколько же земли было у хозяина усадьбы под Боскореале?

В ней полностью, со всеми долиями (большие глиняные сосуды), сохранился винный погреб; Паскви определил, сколько долиев содержало вино (их оказалось 72 из общего числа в 84) и высчитал их емкость, выразившуюся в среднем в 750 гл (в переводе на римский счет 125 мехов). Исходя из этого количества, попробуем высчитать размеры виноградника при нашей усадьбе.

Мы располагаем для этого несколькими цифрами: Греции, отец Агриколы, которому в последствии Тацит доведется зятем, считал, что самый плохой (в смысле малой урожайности) сорт лоз должен дать, при хорошем уходе, с югера 1 мех вина. У Колумеллы мы найдем две цифры. Три меха с югера — идеальная норма, которая в его хозяйстве, несомненно, была достигнута, но для большинства виноградарей оставалась недосягаемой мечтой. Сам Колумелла в спокойные минуты сознавал это: его слова о том, что виноградник, дающий меньше 3 мехов с югера, следует выкорчевать, сказаны в восторге творческого вдохновения, когда, глядя на изумительные результаты своей многолетней работы, он счел возможным забыть о том, что происходит в других виноградниках. Страницей выше он дал цифру более скромную: 2 и даже 1,5 меха с югера. Правильность этих последних цифр подтверждается еще и следующими соображениями. Долии для вина выделывались, конечно, стандартных размеров, причем таких, чтобы хозяину не надо было ломать голову, сколько этой винной посуды ему надо приобрести для своего виноградника. Расчет должен быть прост: на югер по долию; сколько югеров, столько и долиев. Вместимость долиев в нашей усадьбе подкрепляет эти соображения: 10–11 гл — это чуть-чуть поменьше 2 мехов, т. е. урожая с югера; при хорошем урожае все долии были полны; при среднем — часть посуды оставалась пустой, но хозяин никогда не оказывался в беспомощном положении из-за нехватки винной тары. Исходя из этого положения, мы получаем для нашей виллы виноградник в 72 югера.

Не будем, однако, спешить с выводами. Мы не знаем, содержался ли в этих 72 глиняных сосудах урожай только одного года. В виноградарском хозяйстве было весьма обычным явлением оставлять непроданной некоторую часть вина от прошлого года и даже от прошлых лет, выжидая более высоких цен. Сколько долиев у нашего хозяина было занято старым вином? Ясно, что ответить на этот вопрос мы не можем и всякая названная цифра будет здесь совершенно произвольной. Попробуем подойти к решению вопроса о земельной площади усадьбы другим путем: путем установления ее рабочей силы.

Для рабов здесь были отведены четыре маленькие комнатки (8,1 кв. м каждая); впоследствии к ним прибавили еще пятую, отгородив дощатой перегородкой часть коридора, по обе стороны которого расположены были эти каморки (факт сам по себе очень любопытный, так как он свидетельствует о росте и процветании хозяйства, требовавшего добавления рабочих рук). В каждой комнатке стояло по одной кровати, кроме последней, добавочной, где помещалась большая кровать для взрослого и маленькая для подростка. В обычае было, чтобы рабы спали по двое. Таким образом, мы получаем 10 взрослых рабов. В это число не входят, конечно, вилик с женой, жившие в мезонине над воротами, и раб, которого Паскви помещал в комнатке, похожей на переднюю и расположенной перед триклинием. Раб этот, на обязанности которого лежало следить за всеми, кто входил и выходил, не может быть причислен к производственному персоналу настоящих рабочих — это сторож: в усадьбе, конечно, должен был находиться человек, который оставался здесь круглые сутки и сторожил ее, когда все уходили на работу. Поэтому мы его и не будем принимать в расчет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История