Помутнение

Филип Дик. Помутнение.

Глава 1

Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то раз восемь часов под горячим душем – и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.

Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей...

Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7-11, одной из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли «Рейд» и «Черный флаг» и «Двор на замке». Сперва опрыскал дом, затем себя. «Двор на замке» подействовал лучше всего.

В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития букашек. Во-первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл «людьми-носителями». Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий – весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской «Тормоза и покрышки» на смене тормозных колодок). Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной «некусательной» стадии.

– Ты чего скалишься, Джерри? – спрашивали они. А он просто улыбался.

На следующей стадии букашки отращивали крылья. Во всяком случае, появлялись какие-то функциональные отростки, позволяющие им роиться. Джерри старался не вдыхать их.

Больше всего ему было жаль собаку, потому что букашки наверняка уже завелись у нее в легких. Очевидно, она тоже терпела адские мучения. Иногда он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения. У Джерри сердце разрывалось от мук животного. Может быть, это было самое тяжелое – страдания бессловесной твари.

– Какого черта ты торчишь под душем с проклятой собакой? – спросил однажды его приятель Чарлз Фрек.

– Я должен извести тлей, – сказал Джерри, втирая в шерсть пса детский крем и тальк.

По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и банки крема.

– Я не вижу никаких тлей, – заметил Чарлз.– Что такое тля?

– В конце концов она тебя прикончит, – мрачно буркнул Джерри, – Вот что такое тля. Ее полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая– мне, наверное, придется лечь в больницу.

– Как же это я их не вижу?

Джерри отпустил собаку, закутанную в полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.

– Сейчас покажу, – пообещал он.

Коврик кишел тлей; они повсюду скакали и прыгали – вверх-вниз, вверх-вниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал самую крупную особь, так как его гости почему-то с трудом могли их рассмотреть.

– Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я отволоку ее доктору, чтобы он взял их на анализ.

Чарлз Фрек принес банку из-под майонеза. Джерри продолжал поиски, и наконец ему попалась тля, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута, длиной в дюйм. Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и торжествующе спросил:

– Видишь?!

– У-У-У, – протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза.– Ну, здоровая...

– Помоги мне отловить еще, – попросил Джерри.

– Само собой, – сказал Чарлз и тоже опустился на колени.

За полчаса они набрали три полные банки букашек. Фрек, хоть и новичок в таких делах, поймал, пожалуй, самых крупных.

Все это происходило в одном из дешевых домов, давным-давно брошенных добропорядочными. Джерри еще раньше покрыл окна металлической краской, чтобы не проникал солнечный свет. Комнату освещали горящие круглосуточно яркие лампы. Ему нравилось это; он не любил следить за ходом времени.

– А что мы получим? – спросил позже Чарлз Фрек.– Док отвалит монету?

– Мой долг – найти способ лечения, – сказал Джерри.

Боль, не ослабевавшая ни на минуту, стала невыносима. Он почувствовал непреодолимое желание принять душ.

– Эй, ты, – выдохнул Джерри, разгибая спину.– Продолжай ловить их, а мне надо облиться.

– Ладно, – сказал Чарлз. А потом добавил неожиданно: – Джерри, эти букашки... они меня пугают. Я не хочу оставаться здесь один.

– Трусливый ублюдок, – задыхаясь от боли, выдавил Джерри, остановившись на секунду на пороге ванной.

– А ты не мог бы...

– Я должен облиться! – Он захлопнул дверь и пустил воду.

– Мне страшно! – донесся приглушенный голос Чарлза Фрека.

– Тогда уматывай! – заорал Джерри и ступил под душ. На кой черт нужны друзья, с горечью подумал он.

– Эти сволочи кусаются? – закричал под дверью Чарлз.

– Да! – ответил Джерри, втирая в волосы шампунь.