Помутнение

1. Утопающие физически не способны позвать на помощь. Речь – вторичная функция дыхательной системы. В экстренной ситуации она отключается, чтобы все силы пустить на процесс вдоха и выдоха.

– Если что-то пойдет не так, ты мне скажешь? – допытывалась Лиза.

– Скажу, – врала Анна и заказывала себе еще красного, чтобы смыть с языка горькую морскую соль.

Все старательно шло не так. Анна чувствовала, как ее затягивает. Любое движение становилось медленным и тяжелым. Слезы собирались в резервуарах внутри головы, когда Анна качала ею, слышала всплески и бульканья. Она ложилась на кровать, прижимала лицо к подушке и позволяла части слез выйти, чтобы резервуары не переполнились. Чтобы не лопнули в ней. А еще Анна врала. Лизе, маме, терапевтке. Говорила:

– Я все контролирую, просто сложный период, но я справляюсь.

Обещала:

– Я все закончу, как только пойму, что это тупик.

Рассуждала:

– Мы два разумных человека, мы не хотим друг друга травмировать. Мы находимся в контакте. Это движение в одну сторону, я точно знаю.

Андрей прилетал, они снимали отель – Анна оказывалась там первая, пока самолет оттуда – сюда только заходил на посадку. Хостес смотрела на Анну равнодушно, предлагала поднять в номер багаж. Из багажа у нее с собой было две пары трусиков, косметичка и упаковка презервативов. «Я справлюсь, спасибо». Дурацкий ковер в номере чуть скрипел, Андрей писал: «Я буду минут через двадцать». И Анна успевала намотать гирлянду на изголовье кровати перед тем, как он стучал в дверь. А дальше кадры из черно-белого любительского фильма: он заходит, куртка расстегнута, шарф стянут, улыбается смущенно. Она обнимает его, кажется, с прыжка – от подоконника до двери в одну монтажную склейку. И они стоят, покачиваясь. То ли баюкают друг друга, то ли ноги не очень держат.

Андрей брал ее лицо в ладони и легонько дул на прикрытые веки. В этом было столько нежности, что боль истончалась, и резервуары высыхали, и становилось так щекотно, что почти не страшно. Да, через три ночи снова будет прощание. А пока предчувствие поцелуя, который вот-вот начнется. Как глоток воздуха перед новым погружением на дно.

2. Рот тонущего попеременно уходит под воду и появляется из-под воды, за этот промежуток тонущий не успевает крикнуть, только выдохнуть и вдохнуть.

Они решили взять паузу на два месяца. Разлука для выполнения списка дел: работа, накопившийся быт, другие партнеры, с которыми пора было уже решить что-то точно. А перед тем как разъехаться, выходные вместе. Бесконечное сладостное посмертие. Пальцы Андрея у нее во рту, член глубоко внутри, Анна дышит со всхлипами и просто физически не способна на еще один оргазм. Андрей долго молчит и гладит ее по волосам.

– Ты замужем, – твердил он потом, собираясь в аэропорт. – Мне это невыносимо.

– Мы даже не живем с ним вместе, – оправдывалась Анна. – И у тебя вообще-то есть девушка.

– Мы тоже не живем с ней вместе, тут квиты. И вообще это не отношения, а формальность. – Андрей тер переносицу, глаза у него становились беззащитными. – Ань, я расстанусь с ней, как только ты разведешься.

«Если формальность, то расстанься! Расстанься прямо сейчас! Позвони ей и скажи, что любишь меня! Меня!» – хотелось закричать Анне, но ее рот снова уходил под воду.

3. Тонущие люди не размахивают руками, они раскидывают их в стороны, чтобы отталкиваться от воды. Все ради поверхностного вдоха над водой.