Помутнение

— Погнута ось воздушной заслонки. Карбюратор надо полностью перебирать, иначе заслонка может вдруг закрыться, когда ты будешь ехать по шоссе, — тогда мотор захлебнется и заглохнет, и какой-нибудь кретин врежется в тебя сзади. Кроме того, если топливо будет стекать по стенкам цилиндров, то в конце концов оно смоет смазку, на поверхности возникнут царапины, и двигателю конец.

— А почему погнулась ось? — спросил Арктор.

Баррис молча пожал плечами, продолжая разбирать карбюратор. Он знал, что ни Арктор, ни Чарлз Фрек ничего не смыслят в двигателях, тем более когда речь идет о таких серьезных поломках.

Из дома вышел Лакмен с книгой под мышкой — в темных очках, модной рубашке и стильных джинсах в обтяжку.

— Я узнавал, во что обойдется переборка карбюратора. Они скоро перезвонят, так что я оставил дверь открытой.

— Можно заодно заменить этот двухцилиндровый на четырехцилиндровый, — предложил Баррис.

— Резко возрастут холостые, — сказал Лакмен. — И потом, не будет включаться высшая передача.

— Поставим тахометр, — настаивал Баррис. — Как обороты чересчур поднимутся, надо сбросить газ, и тогда автоматически сменится передача. Я знаю, где достать тахометр. Вообще-то он у меня есть.

— Ну да, — саркастически произнес Лакмен. — При обгоне газанешь, а врубится низшая передача, и обороты так подскочат, что двигатель вообще на хрен накроется!

— Водитель увидит, как прыгнула стрелка тахометра, и сразу сбросит газ, — терпеливо возразил Баррис.

— При обгоне-то?! Представь, что ты обходишь длиннющий трейлер! Да тебе надо гнать и гнать, уж сколько бы ни было там оборотов, иначе ты его никогда не обойдешь!

— Не забывай про инерцию, — прищурился Баррис. — Такая тяжелая машина будет двигаться по инерции, даже если убрать газ.

— А в гору? — поддел Лакмен. — Не очень-то она тебе тогда поможет, твоя инерция.

Баррис повернулся к Арктору.

— Сколько весит… — Он наклонился и зашевелил губами, читая название, — «олдсмобиль»?

— Около тысячи фунтов, — сообщил Арктор, подмигнув Лакмену.

— Тогда ты прав, — согласился Баррис. — При таком весе момент инерции явно невелик. Хотя… — он схватил ручку. — Тысяча фунтов со скоростью восемьдесят миль в час создают силу…

— Тысяча фунтов, — вставил Арктор, — это с пассажирами, полным баком и ящиком кирпичей в багажнике.

— Сколько пассажиров? — осведомился Лакмен с непроницаемым видом.

— Двенадцать.

— То есть шесть сзади, — рассуждал вслух Лакмен, — и шесть…

— Нет, — перебил Арктор. — Одиннадцать сзади и впереди один водитель. На задние колеса давление должно быть больше, чтобы не заносило.

Баррис тревожно вскинул голову.

— Машину заносит?

— Если только сзади не сидят одиннадцать человек, — ответил Арктор.

— Лучше загружать багажник мешками с песком, — назидательно произнес Баррис. — Три двухсотфунтовых мешка с песком. Тогда пассажиров можно разместить равномернее, и им будет удобней.

— А может, один шестисотфунтовый мешок золота? — предложил Лакмен. — Вместо трех двухсотфунтовых…

— Ты отвяжешься?! — гаркнул Баррис. — Я пытаюсь рассчитать силу инерции при скорости восемьдесят миль в час!

— Машина не дает восьмидесяти, — заметил Арктор. — Один цилиндр барахлит. Я забыл сказать. Вчера что-то случилось с поршнем, когда я возвращался домой из магазина.

— Тогда какого черта мы вытащили карбюратор? — возмутился Баррис. — Фактически у тебя весь блок цилиндров полетел! Вот почему она не заводится…

— Твоя машина не заводится? — спросил Фрек Боба Арктора.

— Она не заводится, — сказал Лакмен, — потому что мы вытащили карбюратор.

— А зачем мы вытащили карбюратор? — растерянно спросил Баррис. — Я что-то позабыл…

— Чтобы заменить все пружины и всякие мелкие штуковины, — разъяснил Арктор. — Чтобы не получилось как в тот раз, когда мы чуть не накрылись. Нам посоветовал тогда механик.

— Если бы вы, ублюдки, не тарахтели все время, как обломавшиеся торчки, — обиженно бросил Баррис, — я бы давно закончил расчет. — Он выглядел очень расстроенным. — Так что ЗАТКНИТЕСЬ!

Лакмен открыл свою книгу, затем раздул грудь, расправил плечи и поиграл бицепсами.

— Послушай-ка вот это, Баррис, — объявил он и начал читать вслух: — «Тот, кому дано видеть Христа более реально, чем любую другую реальность…»

— Что-что? — удивился Баррис.

— «…этого мира — Христа вездесущего, являющего собой всеобщее предопределение и плазматический принцип вселенной…»

— Что это? — поморщился Арктор.

— Шарден. Тейяр де Шарден.

— О боже, Лакмен…

— «…такой человек воистину пребывает в той сфере, в пределах которой множественность не способна нарушить его покоя, но которая тем не менее есть наиболее эффективная мастерская всеобщей реализации». — Лакмен захлопнул книгу.

Заподозрив неладное, Чарлз Фрек втиснулся между Баррисом и Лакменом.

— Ребята, да вы что, успокойтесь…

— Уйди, Фрек, — деловито сказал Лакмен. — Ну, Баррис, — процедил он, отводя назад для удара правую руку, — сейчас я тебе зубы в глотку вобью! Будешь знать, как разговаривать с людьми, которые превосходят тебя во всех отношениях!

Заблеяв от дикого ужаса, Баррис выронил ручку и блокнот и зигзагами помчался к дому.