Помутнение

— Вроде стрихнина? — Фред похолодел, внезапно вспомнив день посещения Кимберли Хокинс, «день собачьего дерьма», когда его затошнило в машине. — Я скажу Арктору. Он тупой, сам ни о чем не догадается.

— Он к тому же еще и урод, — добавил костюм-болтунья. — Это ведь тот сутулый и мрачный, который в дверь вошел?

— Ага. — Фред снова повернулся к мониторам. Господи, те таблетки, что Баррис дал нам тогда на шоссе… Мысли в голове завертелись как бешеные, мозг раскалывался пополам, сознание помутилось…

Немного легче стало лишь в ванной, когда он налил себе кружку воды. Здесь можно было спокойно поразмышлять.

На самом деле Арктор — это я. Я и есть тот человек на мониторах, тот самый подозреваемый, которого подставлял Баррис, говоря по телефону со слесарем, — и при этом я гадаю, что такого страшного сделал он Баррису? Что творится с моими мозгами?! Именно Фред, без костюма-болтуньи, появляется на мониторе, и именно он чуть не сыграл в ящик от порошка из ядовитых грибов. Еще немного — и он не сидел бы здесь, просматривая записи.

Однако теперь у Фреда есть шанс. Хотя и небольшой…

Проклятая сумасшедшая работа, подумал он. Но если я откажусь, поставят кого-то другого, и все будет только хуже. Его, Арктора, подставят. Упрячут за решетку и получат награду. Например, подбросят наркотики и обвинят в хранении. Если кому-то все равно предстоит следить за этим домом, то уж лучше пусть следить буду я, несмотря ни на что. Хотя бы смогу нейтрализовать шизанутого подонка Барриса — уже что-то.

А если кто-нибудь другой будет следить за проделками Барриса и увидит то, что вижу я, то наверняка решит, что Арктор — самый крупный наркоделец в западных штатах, и предложит — о боже! — убрать его. Тайно ликвидировать. Призовут специальных агентов, суперкиллеров со снайперскими винтовками, инфракрасными прицелами и прочими наворотами. Тех, которые даже денег не берут, как я из автомата в мексиканском баре. Черт побери, да ведь эти зверюги способны запросто взять и сбить самолет и представить все так, как будто виновата птица, попавшая в двигатель. У них спецпатроны, которые оставляют следы перьев…

Какой ужас, подумал он. Арктор-подозреваемый не должен превратиться в Арктора-мишень. Нет, я буду и дальше следить за ним — пусть Фред занимается своей работой. Можно ведь редактировать записи, и как-то выгораживать Арктора, и тянуть время, и… Решено!

Он отставил кружку с водой и вышел из ванной.

— Проблемы? — спросил костюм-болтунья.

— Так, маленькая неприятность на жизненном пути. — Фред вспомнил недавний случай с прокурором округа, умершим в расцвете лет от сердечного приступа, вызванного узконаправленным ультразвуковым лучом. Прокурор как раз собирался возобновить расследование громкого политического убийства в Калифорнии. — Который чуть-чуть не прервался, — добавил он.

— Чуть-чуть не считается, — махнул рукой костюм-болтунья.

— Да, конечно…

— Садись работай, — посоветовал другой, — а то в два счета окажешься на пособии.

— Интересно, что я напишу в резюме, — начал Фред. — Квалифицированный…

Но костюмы не оценили его юмора — они уже отвернулись и возобновили просмотр. Он тоже уселся, закурил и снова пустил голографическую запись.

Что я должен сделать, решил он, это вернуться сейчас домой, прямо сейчас, немедленно, пока не забыл, без колебаний подойти к Баррису и застрелить его.

По долгу службы.

Скажу ему: «Послушай, я на нуле, дай чинарик. За мной не пропадет». А когда он даст, я его арестую, брошу в машину, выеду на автостраду и выкину перед несущимся грузовиком. Можно заявить, что он пытался бежать. Такое случается сплошь и рядом.

Потому что если я этого не сделаю, то не смогу даже есть или пить в своем доме, и Лакмен, Донна и Фрек тоже, — мы все окочуримся от ядовитых грибов, а Баррис потом будет объяснять, как мы собирали в лесу все подряд и как он нас отговаривал, но мы не слушали, потому что не учились в колледже…

Даже если суд признает Барриса полностью выгоревшим и упрячет его пожизненно, все равно кто-то уже будет мертв. Например, Донна… Забредет сюда, накурившись своего хаша и вспомнив про меня и весенние цветы, а Баррис угостит ее какой-нибудь смесью собственного изготовления, и через пару дней она будет биться в судорогах на больничной койке… Что толку тогда от суда?

Если это случится, подумал он, я брошу эту сволочь в ванну и буду варить его в «Драно», в кипящем «Драно», пока не останутся только голые кости, а потом отошлю эти кости по почте его матери или детям, кто там у него есть, или просто выкину на корм собакам. Но Донне это уже не поможет…

«Извините, — обратился он мысленно к костюмам-болтуньям, — не посоветуете, где мне взять банку „Драно“ литров этак на пятьдесят?»

Ну все, хватит сходить с ума!.. Фред обратился к записи, не желая новых комментариев со стороны костюмов-соседей.

На мониторе номер два Баррис читал нотации мертвецки пьяному Лакмену, который только что ввалился в дом и мучительно искал вход в свою комнату. Ему явно было совсем скверно и не терпелось добраться до кровати.