Понаехали

– Ничего.

– Такое ничего, что она пьяная домой пришла? В глаза мне смотреть! – рявкнул Беззуб.

Петя молчал и краснел, как рак в кипятке.

– Петр Иванович, мы компаньоны. Ты со мной почти десять лет рядом. Я тебя сыном считал. Потрудись ответить, что значит твое «ничего».

Петя сглотнул:

– Я люблю Женю. Очень давно. А она… – Он вспомнил тот поцелуй с Борей. – А она – меня нет. Я жизнь за нее готов отдать, Иван Несторович!

Неужели судьба решила показать Ванечке все, что чувствовал Мойше Беркович и Нестор Иванович одновременно? Он не знал, что сказать.

– Ты взрослый человек. Я знаю твою мать и надеюсь, что ты унаследовал ее порядочность. Патефонные пружины – теперь только твое дело. Мне ничего не надо. Я дам тебе рекомендации по работе в депо. И да – не подходи к моей дочери.

Улетай

Женя боялась выйти из дому. Два влюбленных, раззадоренных дурака контролировали периметр – один с галереи, второй – у подворотни.

Женя вышила и перечитала за неделю все, что могла. Больше отсиживаться дома было нельзя.

Первым она столкнулась с Борей.

– Шейне пунем, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо.

– Как насчет Аркадии вечером? Смотреть на закат, кормить чаек хлебом, а тебя пирожными?

Женя ускорила шаг, и не оглядываясь, бросила:

– Не могу. Под домашним арестом!

Боря метнулся за ней в подворотню, поймал и притянул к себе:

– Шейна, ты на киче? Я тебя дождусь, отвечаю. – Он наклонился и поцеловал ее в шею: – Я так соскучился…

Женька отскочила от него, как патефонная пружина Беззуба-Косько.

– А я – нет! – и рванула из подворотни.

– Ой, вэйзмир… – вздохнул Боря, – испугалась моя девочка.

На углу у Алексеевской площади дежурил Петя.

– Женя! Женя! Постой! Женя, послушай!..

Зачем ты намечтала всего из женских романов? Никто не говорил, что эти книжные страсти могут случиться все и сразу. И самое главное, именно сейчас тебе хочется провалиться под землю, а не слушать взволнованные речи, глубоко дыша грудью. Она запуталась в своих чувствах, обидах и желаниях. А еще больше боялась того, что за ними стоит. Той самой взрослой запретной жизни. И от ее сегодняшнего выбора совершенно очевидно открывались абсолютно разные жизненные пути.

– Женя, да остановись ты! – Петька встал точно перед ней. Так близко, что она чувствовала его запах – пота, машинного масла и чего-то еще родного до головокружения.

– Женя… я… я дурак.

– Я знаю! Все сказал?

– Женя… Не гуляй с Борей! Он скотина.

– Ну да, а ты – прынц. Оленька в это поверит.

Женя оттолкнула Петьку и рванула к трамваю.

– Я люблю тебя, – в отчаянии прошептал Петя ей в спину.

Иван Несторович сдержит слово. Через неделю в субботу он привезет Женьку на бывший завод Артура Анатры.

Его обещание дочери разбередило старые раны и воспоминания. Эксгумация юношеской мечты проходила болезненно. В обеденный перерыв он приехал на завод и, пытаясь обойти охрану, сыпал именами старых мастеров. Никого не осталось, пока он наобум не припомнил талантливого и скромного грека Васю:

– А Васька Хиони часом не работает еще?

Охрана вытянулась: – Василий Николаевич у себя.

Васенька Хиони, Ванькин ровесник, был ни таким деятельным, как первый авиатор Ефимов, ни таким ярким и популярным, как Серега Уточкин. Зато еще двадцать лет назад он уже был гением. В отличие от Вани, он не забросит свою мечту, а окончит авиационную школу, правда, конструирование будет увлекать его в разы больше воздухоплавания.

Василий Николаевич, услышав фамилию Беззуб, сам выскочил навстречу Ваньке и обнял как родного!

– Ну наконец-то дошел!

В своем огромном кабинете Хиони взахлеб рассказывал настоящему ценителю и знатоку о своих достижениях и еще больше о планах. В 1913-м он уже был помощником главного конструктора и ведущим летчиком-испытателем всех машин Анатры.

– Как Артур тогда мечтал тебя, Беззуб, заполучить! Вот бы мы вместе наворотили!

Но и без Беззуба Хиони удалось немало – он сконструировал четыре авторские модели и скромно назвал их «Хиони-1,2,3,4»… А еще неудачный поплавковый гидроплан «Анадва», который разбился о воду при испытании. За рулем был сам Хиони. После революции и во всех сменах власти Василий пытался сохранить завод. Ему это удалось. Такой стратегический ресурс не грабили и сотрудников не расстреливали – местные спецы были на вес золота. Но в двадцатом в эмиграцию рванул не только Артур Анатра на собственном самолете, но и множество инженеров.

– Нам людей не хватает! – жаловался Хиони. – Давай к нам! Скажу по секрету: готовится государственная программа восстановления авиационной промышленности. Горя знать не будешь, все условия, что пожелаешь!

– Ой, что пожелаю, – усмехнулся Беззуб. – Я вообще с глупостью к тебе пришел. У дочки девичье горе – обещал ее в небо отправить.

– Да легко! Но только с тобой и со мной!