Понаехальцы

«округлоглазчатая бусина из черного стекла: голубые центры глазков — маленькие, глазки расположены диагональными рядами. Каждый глазок состоит из четырех слоев: изнутри голубое ядро, потом белый, коричневый и еще раз белый слой».

В Северной Европе такие бусы, продукция Среднего Востока, «известны в комплексах XI в. (особенно многочисленны они на острове Готланд и в Финляндии)». Их носили и женщины Волжской Булгарии.

А теперь представьте себе технологию: как бы вы такое глазастое сделали? И добавьте для красоты красные реснички.

* * *

– Полонея, а тебе какие нравятся?

– Ну… если бы можно выбирать… Видела пару раз бусинку из печеночно-красного стекла с черно-белыми реснитчатыми глазками.

Популярны в золотоордынских памятниках. Встречаются с XI века не в большом количестве.

Ещё ей захотелось бусы эллипсоидные. Из бордового стекла с белым волнистым узором. И шарообразные из темно-коричневого стекла с белой спиралью. Эти — из византийской продукции, на рынке лет четыреста.

Потом вспомнила о киевских стеклянных браслетах: темно-оливкового цвета, крученые с белым перевитием…

– Стоп-стоп! Остановись!

Увлёкшаяся воображением всяких красивеньких штучек женщина, пару мгновений восторженно смотрела на меня. Точнее — в себя, в ту картинку стеклянных сокровищ, которые, в её фантазии, вдруг стали ей доступны. Глаза — распахнуты, вся — на вздохе, ещё чуть — и птицей полетит. И с чего я взял, что она немолодая? Вон как глаза блестят.

Тут она вспомнила — где она, кто она. Какая она. И — погасла. То что была — как струна. Тронь — музыкой зазвенит, а то — мешком осела. Стучи, пинай — только «п-ш-ш…» да «ляп…».

– Прости, господин. Не бей сильно. Я больше не буду.

– Будешь. Потому что я — велю. Быть. Хотеть. Радоваться.

Она старательно не поднимала лицо, пыталась завернуться в платок. Пришлось вздёрнуть её за подбородок.

Мда… В моё время… Связка колец в губе… ручка водоспускательного механизма в носу… красноармейцы у Фурманова с вытатуированными у себя на груди красными звёздами… «золотые купола» зэков… «А на левой груди — профиль Сталина…», мочки ушей с дырками, в которые вставляют обеденные тарелки братские нам народы Африки… предки волжских булгар, деформировавших своим детям мозги по форме огурца…

Помнится, деду одного моего знакомого петлюровцы крест на лбу саблями вырезали. Назову ту дуру «бандеровкой» и при случае придавлю. Не за кресты — за резьбу по живому человеку.

«Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете придуркой такой».

– Полонея, пойдёшь к Николаю. И расскажешь ему всё, что вспомнишь, о ценах и товарах в Биляре. За все десять лет. А потом мы с тобой будем цацки делать. Виноват: самые красивые украшения. Для тебя.

У неё была хорошая визуальная память, изо дня в день она проходила, в воображении, свои бесконечные, нудные блуждания по рынку. Сколько раз её бил хозяин, какими отбросами кормил — нам было не интересно, и она наловчилась вспоминать нужное.

Это были не только цены и товары. Размещение, схема рынка, городские магистрали, главные строения города, завсегдатаи чайханы, их пристрастия. Купцы, охрана, попрошайки, воришки…

Позже, придя в Биляр, мои люди уже имели представление — как с кем разговаривать. Помимо эмира, визиря, ташдара. Всплывали в её рассказах и слухи о уже известных мне лично людях: караванбаши Мусе, оружейном контрабандисте Мустафе…

Чисто информационный мусор: какие прикрасы покупал Мутафа своим любимым женам. И — когда.

«Знание — сила». Кто сказал? Бэкон? — Молодец, Френсис! Не смотря на свою свиную фамилию.

«Нет на свете силы более могущественной, чем любовь» — это кто? Иван Стравинский? Это которого в 1944 году за необычную аранжировку гимна США в Бостоне, местная полиция арестовала? Тёзка! Респект и уважуха!

А — совместить? «Два в одном флаконе»… Это ж как тот флакон рванёт! Если правильный взрыватель поставить…

Рассказы Полонеи позволили Николаю не только чётче ориентироваться в нынешних ценах, но и получить представление о трендах. В существенных подробностях.

Главный-то мы знали: сырьевая экономика Булгара предыдущих столетий — рухнула.

Глава 445

Два-три века назад всё здесь держалась на «мягкой рухляди».

По ал-Марвази булгарские купцы берут у предков хантов и манси («народ йура»):

«шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль… они (йура) — народ дикий, обитают в чащах, не имеют сношений с людьми, боятся зла от них… Булгары ездят к ним, возят товары, как-то: одежды, соль и другие вещи… Торгует народ йура при посредстве знаков и тайно из-за дикости их и страха перед людьми; вывозят от них превосходных соболей и другие прекрасные меха».

Ал-Гарнати подробно описывает «немую» торговлю с народом йура: