Понарошку?

Последний пост он выложил еще в декабре. Парень стоял на фоне городской елки на Красной площади. Другие фото были сделаны в похожем стиле в разных местах, городах и странах, чередовались с фотографиями со спортивных состязаний и подиумов, мероприятий, вечеринок, интервью. Публикаций вышло около тысячи.

Красота делала Золотова фотогеничным. В любую локацию он вписывался идеально. И если бы не фото соревнований, то можно было бы принять его за типичного блогера, берущего своей бессодержательной привлекательностью. В основном на него подписывались женщины и в комментариях чуть ли не кипятком писались. Там было на что. На некоторых снимках он оголялся по пояс, но даже в одежде выглядел сексуально. Позировал свободно, не специально, а как будто попутно, невзначай. И всегда фотографировался с неизменным выражением лица «Ты меня хочешь». Возбуждение от такого взгляда само просыпалось и нарастало за считаные секунды.

Саша уже чувствовала, как живот наполняется вязким желанием чего-то одновременно чистого и грязного. Инстинкты работали подсознательно, даже когда сознание верещало: «Тебе ничего не светит. Лучше не связывайся». В душе еще болели старые раны. Взаимной любви девушка не знала. Разве что в садике у нее был муж, который вряд ли понимал, что это значит. Саша и сама тогда ничего не понимала.

Но изрубцованное сердце безотказно влюбилось. С пятого взгляда на спортивный торс и с шестого на симметричное лицо с голубыми глазами и черными волосами – такое сочетание редко встречалось.

Девушка посмотрела в другой конец аудитории, где Золотов глядел в окно. Взгляд был пустым, а лицо без эмоций ровным. Ко всему окружающему он не проявлял интереса, даже если в него уставилось не меньше десятка пар любопытных глаз. Оторвать свои Саша смогла, только когда в аудиторию вошел преподаватель.

Эпизод 2. Задание

«Срочное задание», – пришло сообщение от Лены Афанасьевны, редактора университетского журнала, в котором Саша постигала на практике азы будущей профессии.

Следом прилетел вордовский файл под кодовым названием «Золотов». Саше уже не нравилось это задание, но файл она открыла. В нем с ошибками на скорую руку был прописан краткий план интервью. В чате редактор выдала длинное сообщение с пояснениями.

«Как удачно, что он твой одногруппник. Ты вообще в курсе, что это звезда мирового масштаба? Многократный чемпион мира по плаванию и обладатель двух мировых рекордов. Все на него крупные надежды возлагали на предстоящей олимпиаде, а он взял и объявил о завершении карьеры. И комментировать это отказывается. Даже «МатчТВ» не смог взять интервью. А у тебя есть эксклюзивная возможность. Дерзай, Саша. Если получится, твое интервью потом по всем СМИ разлетится. Такой шанс редко выпадает».

«Что?» – Саша обернулась на Золотова с раскрытым ртом. Теперь догадалась, кого он ей напоминал. Отец любил водные виды спорта. Летом она как раз смотрела с ним чемпионат. Странно, что не запомнила. Наверняка бы обратила внимание на такого красавчика. Хотя в шапочке и очках он выглядел совсем другим. И смотрела она не очень внимательно, лишь для того, чтобы провести время с отцом, которого в силу его работы редко видела.

«Вот мерзавец, – Саша не хотела влюбляться и бесилась на то, как запросто попадалась на его удочку, которую он даже не закидывал. – Мало того что нестерпимо красив, так еще и талантлив. Ну, хоть характер, надеюсь, говно». Первый опыт общения с ним придавал жирной опоры этому утверждению.

«Если даже «МатчТВ» не смог, то я-то каким боком должна это сделать?» – ворчала она письменно, хотя знала, что Лена Афанасьевна не принимала отмазок типа «Я не умею». Наоборот, редактор всегда твердила: «Не знаешь как, придумай».

«Любым. Ты же ходила на лекцию Дудя о том, как разговорить дерево. Вот, применяй на практике».

Саша вновь обернулась на Золотова и наткнулась на недовольный взгляд, спрашивающий: «Че зыришь?». Вздохнув, она пробурчала почти вслух: «Даже Дудь бы это дерево не разговорил».

Интервью и в целом спортивная журналистика ее не интересовали, как и сам спорт. Она даже фитнесом не занималась. А в профессии Саша выбрала совершенно другую нишу – хотела вести социально значимые расследования во благо общества.

Перечить Лене Афанасьевне было себе дороже. Да и пробиться хотелось. И узнать, что за история с ним приключилась, заставившая бросить любимое дело на пике, тоже. Любопытство двигало Сашей на протяжении всей жизни. И сейчас не отпускало.

«Принято», – коротко написала редактору.

«У тебя неделя».

«Всего?!».

«Не всего, а целая неделя! И так пришлось отложить печать номера из-за этого».

Саша зачем-то посмотрела на часы, которые не содержали дат и вообще цифр. Просто стрелки бегали по делениям, расставленным по кругу. Но бегали быстро – время уже летело.