Понарошку?

Саша молча закивала. Его она видела смеющимся как Сафа, только когда он был под кайфом. Много про Золотова ей стало понятно, то, что раньше вызывало недоумение и даже бесило, потому что не укладывалось в ее картину мира. Тоскливое молчание усиливала заунывная песня Ланы Дель Рей на фоне.

– Отец бы не дал мне так просто сдаться, – сказал Золотов, когда трек закончился и начался другой, чуть более динамичный, но все равно с меланхолией. – Он бы тренера убедил продолжать. А я тряпка.

Парень накрыл ладонью глаза и медленно вздохнул. Сашу отвлек мамин резкий взрыв хохота. Внимание невольно перекинулось на дверь, а когда вернулось к экрану, Золотов поднялся на одной руке и загреб волосы назад пальцами.

– Тряпки чемпионами мира не становятся, – девушка перекинула локоны с одной стороны на другую и наклонилась к столику с ноутбуком, чтобы приблизиться к камере. – И почки сестрам не отдают.

– Давай без этого, – он резко взмахнул рукой и отвернулся. – Не надо меня утешать.

– Это не утешение, так ведь и есть, – Саша прижала колени к груди. – И вообще, почему ты так зациклился на плавании? Ты бы все равно до старости этим заниматься не смог. Рано или поздно пришлось бы найти что-то еще.

– А мне до старости и не надо.

Она бесилась про себя на его упрямство. По-настоящему злилась. На пафос, который он вечно нагнетал, и на трагизм, которым страдал.

– Лила права ведь, олимпийскими чемпионами единицы становятся, – девушка заставила себя смягчить тон. – Остальные же как-то без этого живут. У тебя все впереди. Становись спортивным репортером. Совместишь приятное с полезным.

– Я умею только плавать и побеждать. Больше мне делать нечего.

Он сидел к ней полубоком, сильно вывернув шею в сторону. Не хотел показывать лицо – прятал эмоции.

– А я вообще ничего не умею, – Саша обижалась на него по не понятной ей самой причине. И на природу немного. За то, что обделила ее талантами. – Даже в боулинг играть. И что мне не жить теперь?

Золотов показался, наконец, с едва различимой улыбкой. Девушка зацепилась за нее глазами и хмыкнула.

– Возможно, чтобы жить, глобальный смысл и не нужен. По конвенции все имеют право на существование, без оговорок. Мне вот нравится моя жизнь. Да, я всем надоедаю, ну и пусть. Я специально такую профессию выбрала.

Вздернув носиком, Саша собрала волосы в толстый хвост и закрутила его до кончиков, ничем не закалывая. Парень не удержался и посмеялся.

– У тебя дилетантские навыки надоедания, – он снова лег, только теперь на живот, подмяв под голову подушку. Одинокая морщинка опять проявилась на щеке. – Я на первом курсе встречался с девушкой, которая целый день могла потратить на выбор новых туфель, со всеми советуясь. И селфиться с ней приходилось каждые пять минут. А еще она часами жаловалась на то, как из-за меня рассорилась со всеми подружками. Мне же, прикинь? Меня хватило на восемь дней.

– А ты терпеливый, – Саша обрадовалась тому, что есть куда расти в своем занудстве.

Разлегшись в кресле, она поставила ноутбук на живот – теперь видела Золотова гораздо лучше. Он тоже придвинулся. Голова занимала большую часть изображения. Глаза были широко раскрыты. Саша впервые видела их такими огромными. Дисплей придавал им неестественной голубизны, зато хорошо подчеркивал мраморный узор радужек из белесых прожилок. Она сама не заметила, как увлеклась разглядыванием. И далеко не сразу поняла, что ее по ту сторону экрана тоже изучают. Взглянула на свои пряди, отливающие медью, и усмехнулась.

– Твоя первая девушка ирландкой, говоришь, была? Наверняка, рыжая?

Золотов приподнялся на локтях.

– Разумеется. У тебя тоже есть ирландские корни?

Голубые глаза скользили по ее волосам сверху вниз.

– Ага, по маминой линии.

Саша вспомнила, что прабабушка в девичестве носила фамилию МакКи. Девушка никогда этим особо не гордилась, но сегодня ее проперло. Она специально вытянула локоны на растопыренных пальцах, как бы доказывая ему свою принадлежность к чему-то значимому.

– Ты была в Ирландии?

– Неа, – весь пафос тут же сбился. Волосы посыпались на плечо и грудь, а сине-зеленый взгляд уперся в камеру. – А ты?

– Только в Северной, которая часть Великобритании.

– И какие у тебя впечатления? – Саша снова загорелась любопытством.

Они с мамой мечтали побывать на исторической родине когда-нибудь, а папа обещал их когда-нибудь туда свозить. Но все как-то не срасталось. Саша думала, что после выпуска во время поездки с подругами сможет заглянуть в Белфаст, который прабабушка покинула младенцем. Но теперь и эта возможность была упущена.

– Никаких особо. Из прикольного там только огромная рыба.

– В смысле?

– Ну, памятник в форме рыбы. Там еще, типа, капсула времени внутри. Послание в будущее.

Золотов глядел за пределы камеры, вспоминал что-то.

– И есть целый музей, посвященный «Титанику».