Понарошку

— Ваша будет еще лучше, — рассмеялась женщина. — Учитывая внешность будущих родителей! Поздравляю вас от души и желаю не только взаимной любви на долгие годы, но терпения и понимания. В браке они вам, ох, как пригодятся! Уж поверьте! Пошли, горе мое, — обратилась она к дочке.

— До свиданья принцесса! Когда я вырасту, я тоже стану такой как ты!

— До свидания, Машенька! Конечно, станешь! Обязательно! И спасибо вам…

В Макдональдсе, они провели почти час — наелись до отвала гамбургеров и картошки — фри, запивая их колой, нафотографировались с Машей, пожелавшей сняться на память с принцем и принцессой, и вдоволь наслушались всяких поздравлений и пожеланий.

Потом были катер и прогулка по ночной Москве-реке, где они пили из горлышка, прикупленный Гошей для «сугрева» в ближайшем супермаркете ямайский ром и пели пиратские песни, потому что тот признался, что в детстве мечтал стать пиратом.

В общем — побег удался на славу!

— …Может домой? — Стуча зубами от холода, предложила Катя, стоя на набережной в кольце Гошиных рук, — я замерзла как собака!

— Да, пожалуй, — совершенно закоченевший Игорь посмотрел на дрожащую супругу. — Сейчас бы горячую ванну… или в душ…

— Да уж… на улице хоть и апрель, но для ночных прогулок на катере все же рановато.

* * *

Попав ключом в замочную скважину только с третьей попытки, Гоша, наконец, открыл дверь, и они сопровождаемые радостным воплем Катерины: «Дом, милый дом!», вошли в прихожую.

— Чур, я первая в ванную! — Катя сбросила шубку и, присела на диван, чтобы расстегнуть сапоги.

— Да кто бы спорил. — Гоша опустился на корточки. — Давай помогу.

Когда творения рук итальянских мастеров были расстегнуты и сняты с усталых ног, Катя блаженно прикрыла глаза и, откинувшись на диванную спинку, с удовольствием пошевелила вызволенными из плена пальчиками. Понасалаждавшись минут пять долгожданным освобождением от ненавистных каблуков она вновь открыла глаза, и увидела, что Гоша уже успел снять смокинг, развязать галстук и расстегнуть несколько пуговиц на рубашке, открывавшей не совсем трезвому Катиному взору, значительную часть груди Игоря.

— Ээм, я, пожалуй, пойду, — поднимаясь с дивана, Катя так и не смогла отвести взгляд от Гошиной груди, покрытой редкими темными волосками.

— Кать, только недолго, ладно, — попросил Игорь, провожая глазами обнаженную спину жены в экстремальном, прямо скажем, вырезе светлого шелка, стараясь не обращать внимания на свой участившийся пульс и вмиг пересохшее горло. — Я тоже хочу согреться.

Он вдруг заметил маленькую родинку чуть справа от шейного позвонка и представил, как касается её губами… слышит тихий вздох её обладательницы… ощущает, как Катя подается, к нему, чтобы продлить прикосновение… чтобы разрешить его губам большее…

Хлопнувшая дверь ванной, вывела Гошу из состояния мечтательной задумчивости.

— Черт! Черт!! Черт!!! — Гоша взъерошил волосы и плюхнулся на диван, туда, где несколько минут назад сидела Катерина. — Еще одной ночи в одиночестве я просто не переживу!

А Катя, стоя под почти обжигающими струями воды, вела отчаянную борьбу сама с собой. Вернее, со своей фамильной честью, намертво вбитой в голову отцом и бабушкой.

«Ты ему не нужна, — убеждала честь, — он бросит тебя, максимум через полгода.»

«Неважно, — возразила Катя, — пусть ненадолго, но он будет моим.»

«Ты забыла кто ты. Ты — княжна, где твоя гордость? — Твердила честь.»

«Когда он рядом, я забываю о ней, — упиралась она.»

«У него таких как ты — вагон. Он получит своё и пойдет на поиски другой. Он охотник, а ты его маленькая жертва! Это просто похоть. Перетерпи и все пройдет!»

«Это не похоть, — возмутилась Катя! Это — любовь! Самое светлое и чистое чувство, подаренное людям Всевышним! А ты — старая ворчливая старуха! Пережиток прошлого. Подумаешь — родовая честь! Что плохого в том, что желаешь любимого мужчину?»

«Вот именно — чистое! Любить можно и на расстоянии, а ты все норовишь в постель к нему забраться… Завтра сама жалеть будешь…»

«Шла бы ты со своими советами… — разозлилась Катя. — Как сказала свекровь — это мой бал и только мне решать, как он закончится. Сегодня был волшебный вечер, и я хочу продолжения. Завтра будет завтра, а сегодня…я буду с ним. Хотя бы на одну ночь. Я люблю его, я хочу его и, гори, все синим пламенем! А вы, мадам, отдохните в сторонке. Пока. А там разберемся…»

Катя закрыла воду, вышла из душа, сняла шапочку с волос, и обтерлась пушистым полотенцем.

«Ты пожалеешь! — ядовито прошипела вслед честь.»

«Заткнись уже! — рявкнула Катя, засовывая её в самый дальний угол подсознания. — Я люблю его! Остальное не важно.»

Она надела висевший на вешалке белый махровый халат и решительно повернула дверную ручку.

* * *

Выйдя из ванной, Катя обнаружила в прихожей Игоря, сидевшего на диване. Похоже, он так все время тут и сидел, пока она плескалась под душем.