Понарошная мама

– А мы никуда и не собираемся. – Фроня улыбнулась коту, выставляя санки и валенки за порог на крыльцо. – И никто никого не съест, честное карамельное! Ложись спать. – закрыла дверь в норку, взяла кота за лапу, отвела к кроватке, уложила, одеяло подоткнула, поцеловала в лобик, сладко зевнула. – Темно уже. Завтра рано вставать – зиме доброе утро говорить…

* * *

«Ну уж нетушки! Засну я, как же! Может у кого-то и честное карамельное, но скалка надёжнее! – бурчал под одеялом Мармелад, сжимая в лапах Фронину скалку. – Пусть только придёт, я его кааак… по наглой клыкастой морде! Будет ему и «розовый», и «мармеладный»! «Ба-бах!» ему будет!»

Мышка мирно посапывала в своей кровати. Крепко спали в кухонных шкафчиках кракозябрики. А за окном шёл первый снег. Вдруг из леса послышалось далёкое «Уууу… Йяхуу!»

Кот насторожился и крепче вцепился в скалку.

«Уууу… Йяхуу!»

– Да что ж это такое! – возмутился Мармелад, высунул голову из-под одеяла.

– Не спится? – мышка сидела на кровати и загадочно улыбалась, – Иди сюда. – спрыгнула на пол, подозвала Мармелада. – Покажу твоего Изверга Жутковича.

Друзья подошли к окну. Снег уже успел укутать лес пушистым покрывалом, виднелись первые сугробы.

«Уууу… Йяхуу!»

Кот обомлел: санки и валенки, оставленные мышкой на крыльце, исчезли.

– Красота какая, да? – Фронечка любовалась снежинками, порхающими в лунном свете.

Мармелад неуверенно кивнул.

– А теперь смотри! – Фроня показала лапкой на заснеженную гору напротив их норки.

Кот протёр глаза: прямо с горы летел на санках и в Фрониных валенках со снегирями Волк, который Изверг Жуткович, и широко улыбался, высунув от удовольствия язык.

– Уууу… Йяхуу!!!

– Изверг Жуткович! – снова прыснула от смеха Фронечка, но тут же серьёзно добавила, – Только тссс! А то съест! – хихикнула, – Или с горки прокатит, гы! Честное карамельное! – подмигнула обалдевшему Мармеладу.