Пончик с гвоздями

– Слышь-ка, Аркадьевна, я ить попрощаться с тобой зашла, – выложила старушка на стол вафельный тортик. – Сменялась я.

– На что сменялась-то?

– На однокомнатную и доплату. Ты сама знаешь, у меня три комнаты было, куда мне столько. А теперь вот денег дали, хоть скоко-то поживу как человек. Да и на смерть теперь есть чего оставить.

– И кто ж с тобой сменялся? В наш район люди не больно-то рвутся. Ты смотри, Никитична, облапошат тебя, останешься на улице.

– Ну чего ты! Вон деньги-то, вишь, в плат завязаны! – показала бабка деньги.

Денег было немало за такой-то район.

– Я ить чего к тебе. Баба эта покупала квартиру не для житья, а для работы, стало быть. И на деньги не жадная. Так ты к ей сразу прибеги, мол, возьмите на работу – может, полы каки помыть иль же мусор выкинуть. Копейка-то тебе нелишня будет, и ходить недалеко, все одно на пенсии от безделья сохнешь.

Не так уж и сохла Аркадьевна на пенсии, но к новой соседке спустилась.

– Ну что же, возьму, – махнула ухоженной рукой женщина в дорогом рыжем костюме. – Приходите завтра.

Вот так и стала Вера Аркадьевна работать у Зудовой Марианны. Хозяйка платила регулярно. Правда, не так щедро, как рассчитывала Вера Аркадьевна, зато никогда не придиралась, на все смотрела сквозь пальцы и охотно отпускала по малейшему требованию. Да и удобно было Вере Аркадьевне. Где еще найдешь такое место, чтобы никуда не ездить, а только спуститься из собственной квартиры на два этажа ниже? Нет, она была довольна.

– Скажите, а много посетителей было у Зудовой? – поинтересовалась Клавдия Сидоровна.

– Да нет, какое там. Я каждый раз боялась, что зарплату мне не с чего платить будет. Ан нет, Марианна выдавала аккуратно.

– Вы никого из посетителей не припомните, раз их мало было?

– Да как же я припомню? Я же утром приходила. Полы помою, и бежать. Потом еще вечером, бывало, забегу. При мне-то не шибко кто приходил.

– Так откуда же вы знаете, что посетителей не было? – допытывалась Клавдия.

Женщина довольно хмыкнула:

– Я ж вам говорю – живу я здесь. Каждого человека у нас в подъезде знаю и вижу, кто к нам заходит. Ежли б в мастерскую-то народ стаями шел, неужели б я не заметила? А так, бывало, целый день у окна просидишь, никто дверью не хлопнет. Ну и какие тут посетители? Марианна и рабочих-то себе никого не брала, говорила, что сама не знает, на кого работать.

– Это она вам рассказывала?

– Да не мне. Чего вдруг она со мной делиться станет? Нет, это к ней какая-то дама из страхового агентства приходила, когда я как раз полы мыла. Хотела ее застраховать, а Марианна ей – не надо, я и так вся из себя застрахованная на триста рядов. Еще пошутила: работы не будет, стану на страховку жить. Ну та и говорит, мол, позовите кого-нибудь из сотрудников. Вот тогда Марианна и сказала, что сотрудников не держит, потому как самой обрабатывать еще некого.

Клавдия призадумалась. Интересно. А кто ж это сказал Красиковой, что салон Марианны сейчас самый модный?

– У вас есть ключи? – неожиданно спросил Акакий у женщины.

– А как же! Конечно. Только я вас не пущу. Неизвестно, что вы там наделаете, а мне потом отвечай.

– Пойдемте вместе. Ничего мы там не наделаем, и отвечать вам все равно не перед кем. Пойдемте.

Женщина, охая и стеная, вывалилась из салона автомобиля, схватила свое ведро с мусором и поплелась в мастерскую.

Вид фотосалона изнутри ошарашил чету Распузонов. Первым вопросом, который возник у Клавдии Сидоровны, был такой: что искали в этой мастерской? Кругом были разбросаны тряпки, валялись глиняные вазы, целые клумбы искусственных цветов были раскиданы по полу, а на стенах красовались полотна с немыслимыми изображениями.

– Господи, как же вы это все будете убирать? – посочувствовала Вере Аркадьевне Клавдия.

– Дак а как я каждый день убираю? Так и буду, – пожала плечами та.

– Вы хотите сказать, что здесь каждый день такое?

– Конечно. Марианна ничего не велела убирать без ее спросу. Ей все это нужно для этого… для творчеству, во!

Клавдия Сидоровна прошлась по комнате. Если здесь и есть что-то интересное, то им этого никогда не найти в таком беспорядке.

– Клава, посмотри, – подозвал Акакий.

Он стоял возле небольшой тумбочки, на которой размещался телефон. Рядом с телефонной трубкой красовалась фотография самой Марианны вместе с каким-то мужчиной. Мужчина был крупным, седоватым и, вероятно, раньше очень красивым. Сейчас же он сидел на фото с чуть усталым и недовольным выражением лица. Зато Зудова цвела возле него всеми красками – смеющаяся, она смотрела в объектив даже с каким-то вызовом.

– Это ее муж? – спросила Клавдия Сидоровна женщину.

– Да не, что вы! Я этого не знаю, а муженек у Марианны точно сверчок – длинноногий, с толстым пузом. Просто срам для молодого мужика иметь такую фигуру, ей-богу.

– А где вы на него смотрели?