Понедельник - день тяжелый | Вопросов больше нет (сборник)

Кустарный технологический процесс, дорогой материал, плюс авторский гонорар — пятьдесят копеек с каждой штуки — привели к тому, что каждый знак обошелся в девятнадцать рублей. Даже управдомы обобществленного жилого фонда приобретали новые знаки только после двукратного вызова в отделение милиции. Владельцы частных домов, а их в городе больше половины, наотрез отказались покупать знаки да еще пригрозили послать жалобу в столицу о введении нового, дополнительного, явно незаконного налога на строения.

Брыкин получил выговор за необдуманный поступок и, по совокупности, за разбазаривание дефицитного кровельного материала. Нереализованные тонны знаков пошли в неликвиды. Леон Стеблин вытребовал гонорар, так как, заключая с ним договор, Брыкин недооценил пункт о том, что художник получает вознаграждение с изготовленного количества независимо от реализации. Народный суд, как одну копеечку, удовлетворил иск Стеблина. Судья Агафонова, хотя и не имела по положению права на эмоции, все же, подписывая решение, не удержалась от излияния личных чувств:

— Ну и мошенник!

Леон Аполлинарьевич исчез с краюхинского горизонта, но вскоре его разыскал директор промторга Чистов — надо было расписать стены нового магазина «Детский мир». Верный своему творческому методу гибридизации, Леон Аполлинарьевич основные линии позаимствовал у палешан, мощь человеческих фигур у Виктора Васнецова, заостренность характеров у Кукрыниксов, детали туалета — у Бориса Ефимова.

Из двенадцати панно Стеблин десять отвел мифическим сюжетам, один счастливому детству и последнее панно посвятил достижениям дирекции торга по снижению издержек обращения.

Особенно удался Леону Аполлинарьевичу «Пир Нептуна». Владыка морей с лицом и фигурой Ильи Муромца из кинофильма того же названия держал на огромной вилке грандиозного краба пунцового цвета. Вокруг Нептуна в зеленой мути плавали многочисленные представители подводного мира. Огромный сом, больше похожий на кашалота с усами, расположился у ног бога морей. В обувном зале, по первоначальному замыслу Стеблина, в двух узких простенках между окнами должна была разместиться современность: на одном простенке рабочий и на другом — колхозница, босые, чтобы, так сказать, своим видом напоминать о необходимости приобретать обувь.

Стеблин долго, часа три, мучился над босыми ногами, но получалось плохо — сплошное плоскостопие и без пальцев. Директор промторга посоветовал их обуть.

Стеблин отошел на несколько шагов от представителей современности, прищурился и задумчиво сказал:

— Нет, нет и нет! Я сделаю вот что…

И он быстрыми ударами малярной кисти исполосовал простенки зигзагообразными линиями, не пожалел ни сурика, ни медянки.

Секретарь горкома, заглянувший вместе с женой в магазин через три дня после открытия, подозвал директора магазина и, с трудом сдерживая смех, сказал:

— Ну, Алексей Иванович, теперь ты план легко выполнишь. Слух про картинку пройдет, со всего района будут приезжать…

Жена потащила секретаря в обувной отдел — выбрать младшему сыну ботинки. Увидев простенки, секретарь озабоченно сказал:

— Не успели покрасить? Или это у вас от сырости?

Леон Стеблин, находившийся в магазине, презрительно скривил губы, дивясь вопиющему невежеству, и громко произнес:

— Не каждому дано понять!

— Что вы сказали? — вежливо обратился к нему секретарь.

— Надо уметь видеть прекрасное.

— Вот я и вижу, — загадочно ответил секретарь. И лукаво добавил: — Между прочим, Нептуну полагается трезубец, а вы перехватили.

На другой день магазин закрыли «на учет». Маляры из ремонтно-строительной конторы, чертыхаясь, пять раз закрашивали «Нептуна», но он упорно не хотел уходить в небытие. Пришлось соскабливать.

В последнее время Стеблин увлекся, как он говорил, «домашней хозяйственно необходимой скульптурой» — лепил из глины поросят, петухов, кошек.

Особенной своей удачей Леон Аполлинарьевич считал копилку-собаку, емкостью в два литра. Сначала он назвал ее «Собака — друг человека и сберкассы», по-??атил и оставил краткую, выразительную кличку «друг».

«Друг» грозил обильным потомством. Стеблин уже выдал детский вариант «Дружок» — емкостью в литр и замышлял для дошкольников «Бобик» — для мелкой разменной монеты.

* * *

Кузьма Егорович был рад, что Каблуков задержался, потому что разговор с директором гончарного завода Сосковым был строго конфиденциален.

Выполняя поручение «Тонапа» поздравить с днем рождения Анну Тимофеевну Соловьеву, Стряпков заказал заводу большую гончарную вазу с надписью и фотопортретом именинницы.

Эскиз вазы он поручил все тому же Леону Стеблину, а надпись выдумал сам: «Нашему дорогому руководителю от бескорыстных друзей-подчиненных».