Понедельник начинается в июне

– Вот типы! Ну ничего, это дело поправимое! Ко мне одна бабка ходит, у нее бзик, она все свои кусты и многолетники постоянно размножает. Продавать не хочет, так людям раздает. Я для тебя спрошу. У нее этих ирисов да пионов столько, что она уже не знает, куда их девать. Клематисы у нее еще красивые есть, хоть белые, хоть голубые, хоть малиновые. А уж фиолетовых, тех столько, что вообще вся беседка ими увита! Спросить?

– Спроси.

Наталья повеселела, поняв, что мир между ними восстановлен.

– А что насчет моего дела? – осведомилась она. – Когда едете?

– Никогда! Василь запретил мне в это дело лезть.

Наталья огорчилась:

– Почему он так со мной? И ты тоже хороша! Подруга называется! Мы с тобой уже договорились!

– Сама поезжай и разговаривай. Муж твой, хоть и бывший.

– Да я бы поехала, – неожиданно заявила Наталья, хотя вчера уверяла, что нипочем бы не сунулась к этому человеку. – Но мне не на чем доехать.

– Туда не ходят автобусы?

– Ходят какие-то. Но это такая дыра, чтобы добраться туда и обратно нужно весь день потратить. Да еще у Никиты с его новой пассией несколько магазинов в аренду взято, они между ними мотаются. Вовсе не факт, что я приеду в одно садоводство, а они там. Может, они за десять километров в другом месте. И что? Мне туда пешком топать? На машине мы бы с тобой раз – и обернулись, а одна я целый день провожусь.

Говоря это, Наталья покосилась на ярко-зеленого «кузнечика», так Юля называла свою машинку. Крохотная «Киа» и впрямь была похожа на насекомое. Большие выпученные глаза-фары и выпуклые крылья делали ее похожей если не на кузнечика, то на муху, это точно.

– А то я Ваське звоню, звоню, он трубку не берет. Потом взял, но что-то неразборчивое мне кричит. Пойди к Юле, услышала. И вот я к тебе и пришла.

Значит, Василий передумал насчет помощи бывшей однокласснице? Что же, это меняло все дело. И раз уж Наталья все равно была тут, а со своими делами Юля покончила, то можно было и прокатиться.

– Ладно, поедем, – нехотя согласилась Юля.

– Поедем? Правда?

– Да. Но бензин с тебя!

– Какой разговор! – обрадовалась Наталья. – Ты пока заводись, а я Бантика пристрою и вернусь.

Прибежала она совсем быстро, Юля даже удивилась.

– Ну как? Девочка обрадовалась котенку?

– Какая девочка?

– Его хозяйка.

– А-а-а… Да, конечно.

Голос у Натальи звучал как-то рассеянно, впрочем, ее мысли были в предстоящем разговоре с бывшим мужем. И где-то Юля ее понимала. У нее хоть и не было бывших мужей, даже одного-единственного, но она бы тоже волновалась в предвкушении общения с ним. Потому что совершенно непонятно, как с этим человеком строить диалог. Как с близким или как с посторонним?

Совсем посторонним муж быть тоже не может, потому что случаются в жизни между мужчиной и женщиной такие моменты, после которых чужими вы друг другу уже никогда не станете. Всегда будут вас связывать общие воспоминания. Но и близким такого мужа тоже назвать язык не повернется, потому что он вроде бы эти моменты теперь закрепляет с другой, а что было с тобой, напротив, хотел бы забыть. Ну или та другая хочет, чтобы он их забыл.

И Юля решила разведать:

– А вы с мужем по любви поженились или как?

– Конечно, по любви.

– И долго прожили?

– Три года. Могли бы и дольше, если бы он вел себя как человек.

Ехать пришлось около часа.

Но когда приехали, то оказалось, что приехали напрасно. Никиты тут не было. Хотя продавщица была та самая, к которой муж от Натальи ушел.

Звали ее Лидой, и она была сильно удивлена, узнав, что Наталья разыскивает Никиту.

– Так он же к тебе поехал, – заявила Лида, подозрительно глядя на Наталью, словно ожидая от нее какого-то подвоха.

Но Наталья была сама безмятежность.

– Куда это ко мне? – спросила она.

– В Уткину Лужу.

– Зачем это? – разинула рот Наталья.

– Мириться.

Наталья удивилась еще сильней:

– С какой это стати? И вообще, что значит мириться?

– Мы с ним два дня назад поругались, вот он и заявил, что к тебе возвращается. Что все это время он по тебе скучал. И что теперь понял, какой был дурак, что потерял такое сокровище.

У Натальи отвисла челюсть.

Потом она вернула ее на место и уточнила у Лиды:

– Издеваешься?

– Нет! Правда! Сказал, что любит только тебя, а я была так… попытка забыться.

Вид у Лиды был искренний и огорченный. Но Наталья ей не верила.

– Не хочешь говорить, где он? – воскликнула она. – Знаешь, что нашкодил! Знаешь, что я ему люлей навешаю! Где мои козы? Где Джекушка? Где Эсмеральда?

Лида спряталась за прилавком, отгородившись от взбешенной Натальи, и лишь уговаривала ту не шуметь:

– Тише, тише! Какие козы? Ты что, с ума сошла?

– Сарай мой где! Показывай!

– Живем мы в нем.

– Врешь!

– Не вру!

– А коли не врешь, тогда показывай!

Но тут уж Лида тоже обозлилась.

– За магазин заверни, сама увидишь! – огрызнулась она.

И швырнула в Наташку упаковку с чипсами. Та чипсы ловко поймала и не вернула.