Понедельник не начинается никогда!

— А теперь у нас в гостях… посредством упомянутой МИФИ-ческой Машины Времени… — Кот сделал леденящую душу паузу, — ВЛАДИМИР… ВЛАДИМИРОВИЧ… МАЯКОВСКИЙ!!! Поаплодируем!!!

По плану, отдельным человеком, надрессированным на это дело, в зале должен был быть погашен свет, и в темноте — вспыхнуть магний под барабанную дробь и литавры… и на сцене возник бы бывший одноклассник Кота юноша Сергей по кличке Прохор. В данном шоу Прохор изображал пролетарского поэта Маяковского.

Волнуясь и дрожа за кулисами, Прохор с ужасом наблюдал, как позорится актёрский состав и богатырскими глотками дул водку. Однако, — о, кошмар! — дрожь в его ногах так и не проходила.

Увидев, что Машина Времени уже стоит «на реперной точке», Прохор хлебнул ещё один глоток и ломанулся к сцене… но слегка ошибся направлением, запутался в боковой кулисе и влетел в закулисное пространство. Фишка была в том, что лет за десять до описываемых событий тихо издох студенческий театр МИФИ, рождённый ещё шестидесятниками. Спектакли тогда ставились с размахом… в богатых декорациях.

Задолго до нашего шоу неубранные декорации были перекрашены в революционный алый цвет. С них сняли дверные ручки в тех местах, где в фанере задника были когда-то прорезаны фальшивые двери, зашпаклевали щели и нарисовали гигантский профиль Ленина. Теперь от праздника к празднику Ленин привычно белел на красной стене.

Итак, Прохор шарашится за сценой, ожидая вспышки и прочих спецэффектов, дабы явить себя людям. Человек с электрической вилкой Машины Времени в руках ожидает того же. А паразит у рубильника освещения уже пьян и любезничает с первокурсницами, совсем забыв о своём долге…

Зал ждёт Маяковского, Андрюха упоённо и незамысловато барабанит минуту… вторую… свет всё ещё не гаснет.

Увидев сие безобразие и понимая, что сценарий летит к чёрту, человек-штепсель напрягает головной мозг в поисках выхода. Соображая, что происходит нечто ужасное, он решает не дожидаться темноты и отчаянно втыкает вилку Машины Времени в розетку!!!

Увы… ничего. Нет искры, нет дыма, нет сценического эффекта. Полный провал!

Человек вытаскивает вилку и втыкает её снова… вытаскивает и втыкает, вытаскивает и втыкает… уже ничего не слыша вокруг, донельзя увлеченный процессом.

Прохор с ужасом ребёнка, заблудившегося в темноте, мечется за сценой, спотыкаясь о перекладины и подпорки и сам того не замечая, сквернословит. Фанерная стена задней декорации ходит ходуном, отчего кажется, что Ленин хохочет и гримасничает… и невнятно матерится.

Вдруг Прохор нащупывает в темноте на фанерной стене дверную ручку, благодарит небеса и могучим ударом открывает дверь. В пыли и паутине, споткнувшись о порог и чуть не упав, он, — к удивлению почтеннейшей публики, — внезапно вылетает откуда-то из ярёмной вены Владимира Ильича Ленина со словами:

— От, блин, тля… здравствуйте, я — Маяковский!

Барабанщик Андрюха, у которого уже кисти рук устали выбивать тревожную дробь, с размаху бьёт по тарелке… она срывается со штатива и с оглушительным грохотом падает на пол сцены!

Перекрикивая грохот Прохор, желая, чтобы этот кошмар поскорее закончился, орёт:

Словами трудно что-то сказать
Завидев МИФИ панораму!
Налево посмотришь — мамочка-мать!
Направо — мать моя мама!

И тут сзади него оглушительным пуком вспыхивает Машина Времени! Наконец-то.

А спохватившийся «Человек у рубильника», увидев вспышку магния, совершенно ослепившую первые ряды зрителей, одновременно выключает в зале свет. Оглушённые первые ряды зрителей дружно вскрикивают, ошибочно полагая, что от проклятой вспышки ослепли навсегда.

Прохор во тьме орёт перефразированного Маяковского — гонит текст. А текст-то, заметьте, длинный…

Когда свет таки включается, Прохора уже нет. Вместо него стоит, как зомби, бледная и застенчивая девушка Лена Ш. Когда гул стихает, она, с остановившимся от ужаса взглядом, взвизгивает:

— З-з-здравствуйте! Я — Агния Барто!!!

И сходу, без паузы, безумной скороговоркой:

Наша Таня громко плачет,
Завалила ТАУ значит…

…

По сию пору, кстати, Кот хранит нагрудный знак «МИФИ-1 XXV лет», вручённый ему лично Рэмом Васильевичем Бочаровым. Цитирую его речь при вручении группе этих памятных значков: «За прекрасно проведённый вечер!»

* * *

Ежели кто-то вам скажет, что при Советской Власти всё было «разлюли малина» — плюньте этому человеку в лицо… и ногой разотрите.

Нет, не спорю, Кот в это время был молод, свеж и полон как энергией, так и прожектами… но в остальном — время было пыльное, скучное и до ужаса тоскливое.

В 1982 году жизнь эту приятно разнообразила смерть Брежнева. Народ оживился и смело, — на всякий случай оглядываясь, — галдел и гадал по курилкам — кого же сделают Генсеком наскучившей всем партии КПСС?..

Наскучившей — потому что никто ни во что уже не верил… а ничего другого взамен не было.