Пони бледный (СИ)

— Ну тогда… — Эппл Джек осторожно подняла зубами соломенную шляпу и водрузила ее на прежнее место, челка цвета золотистой соломы тут же упрямо выбилась из-под нее, — То есть, я могу попробовать… Наверно. Правда? Мне всегда казалось, что маловато у нас рабочих копыт, да и жалко заставлять старую Грэнни Смит работать в таком возрасте…

— А вы, товарищ Рэйнбоу! — Сталин указал на пегаса мундштуком трубки, — Вы тоже обретете лучшую долю. Вместо того, чтобы летать на потеху коронованным бездельникам в составе «Вандерболтов», этих шутов на службе режима, вы станете отважным революционным летуном! Будете покорять полярные континенты и получать награды за новые рекорды!

Рэйнбоу Дэш нетерпеливо стала рыть копытом землю. Вот уж кого искра завела с полуоборота…

— А ты ничего, усатый! Но… Ты уверен, что эта твоя револьвуция — это достаточно круто? Я имею в виду, достаточно круто для такого прекрасного летуна, как я? Ну, ты же понимаешь, что летун вроде меня не может участвовать в чем-то, если оно как бы недостаточно круто?…

— Это невероятно круто, — твердо сказал Сталин, — Вы бросите вызов самому грозному и опасному противнику. И победите его. Круче этого не может быть ничего. Все революционеры неимоверно круты, оттого их помнят, любят и приглашают в школы на открытые уроки. А кроме того… Новая Эквестрия будет разительно отличаться от старой. Я даю слово, что уже через пять лет мы на двадцать процентов будем опережать Кристальную Империю по выплавке чугуна!

Рэйнбоу Дэш взмыла вверх огромной голубой ракетой и едва не снесла амбарную крышу. Вниз полетели осколки черепицы и дерева.

— Ну и вы, товарищ Флаттершай.

— Кто? Я? — Флаттершай деликатно попятилась, — Товарищ Сталион, должна сказать, что я всегда сочувствовала оппозиции…

— Вы станете опорой воспитания! Будете воспитывать и выхаживать лесных зверюшек, прививать им нормы социалистического общежития и трудовой сознательности. Больше никаких бесцельных бобровых погрызов! Фауна Эквестрии должна встать под знамена социалистического соревнования!

— Ну… Я… Ой… То есть, я… Конечно, я…

— Вместе мы сила, товарищи! — возвестил Сталин, ощущая, что нет теперь никакой одинокой искры, а есть ровное тепло слаженно-работающих механизмов, настроенных на одну частоту. Сладкое ощущение, которое Пинки Пай наверняка бы сравнила с клубничным вареньем, — И теперь, когда мы объединились и готовы дать бой ненавистным эксплуататорам и поработителям, надо определить наши цели. Поразив которые, мы обрушим диктаторский режим самозваной Принцессы.

— Ратуша! — воскликнула Рэйнбоу Дэш, — Плотина! Городской амбар! Библиотека! Забросать вокзал зажигательными бомбами!

— Не спеши, шустрое яблочко, — Эппл Джек легко поймала зубами пегаса за разноцветную гриву, вынуждая сбавить скорость, — Товарищ Сталион сказал нам, что больше всего Принцесса и ее единороги любит деньги… Для них это как сладкая картошка для колорадского жука, так? Ну, значит, я знаю, куда надо лягнуть их королевское величество. За дело… товарищи.

Глава пятая

«Поменьше политической трескотни. Поменьше

интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни»

В.И. Ленин

Поезд подошел к перрону станции «Поннивилль-Центральный» так мягко и тихо, как одно облако на небосводе подходит к другому. Негромко скрипнули сцепки, мелодично задребезжал локомотив — и вот уже весь состав замер у перрона, аккуратный и изящный, как увеличенная во много раз детская игрушка. Или же разноцветная гирлянда, еще не водруженная на елку. Вагончики были миниатюрными, и каждый из них выглядел пряничным домиком, установленным на колеса. Сиреневые вагончики, розовые вагончики, лазурные вагончики — а возглавлял их такой же аккуратный и невероятно чистый локомотив, из трубы которого вместо ядовито-серого дымного султана вырывались белоснежные облачка. Наверняка, и пахли они фиалками.

Сталин лишь головой покачал, увидев этот изящный состав, совершенно не похожий на те, что ему доводилось видеть прежде. Он привык к локомотивам «ФД» — тяжелым грохочущим чудищам, неповоротливым, перепачканным маслом и грязью, с их обжигающим и зловонным дыханием. Эти чудища без устали трудились, со скрежетом подминая под себя шпалы, настоящие советские сухопутные левиафаны. Смогут ли эквестрийские кукольные составы сравниться с ними, когда ситуация станет так же горяча, как пламя в топках? Можно ли будет оборудовать из них бронепоезда?…

Много вопросов, ответов на которые пока нет. В скором времени их станет еще больше. Некоторые ответы можно найти путем сосредоточения и тяжелой умственной работы. Другие явятся внезапно, в грохоте канонады. Он, Коба, будет искать ответы. Но не сегодня. Сегодняшний день посвящен другому.

— Билет и цель поездки, — сказал строгий проводник в очках, касаясь копытом козырька фуражки.

На Сталина он смотрел подозрительно, как проводник царской железной дороги смотрел бы на крестьянина, собравшегося в город продавать свой нехитрый урожай.