Понять, простить, полюбить (СИ)

— Только их надо разъединить сейчас и не давать встречаться. Пусть Арри поголодает немного, и вероятность прорыва магии без посвящения заодно снизится. Он после каждого контакта с ней по грани ходит! У меня уже сил не хватает гасить его магию, он все же намного сильнее меня!

— Тогда действуем по плану! Я увезу Мейлину завтра, все подготовим, и на смотре она появится под именем моей племянницы, Валерты Хейжвуд. А ты увози Арриана.

Парафраз Глеба Глинки из оды М. Ломоносова.

Глава 13

Мейлина

На следующий день рано утром Херриэт увлекла Мейлину за покупками всего необходимого для ее преображения. Сначала долго уговаривали мадам Дидор сшить корсет, делающий фигуру более толстой. Однако большая сумма и обещание рассказать в будущем, зачем это необходимо, сломили сопротивление портнихи. В новом корсете грудь, под которую была подложен хлопок, стала казаться больше и аппетитно вылезала из декольте нового платья, впрочем, довольно скромного. Талии вообще не было видно, и, вместо тонкой, как тростиночка Лины появилась невысокая пышечка, так как рост стал казаться ниже из-за туфель без каблуков. Платья по новой фигуре заказали, их обещали доставить послезавтра. Довершил преображение парик из черных волос, который подбирали в постижерной мастерской особо тщательно, так, что бы он плотно сел не только на голову, но и на обкрученные вокруг головы собственные волосы, обрезать которые было нельзя. Форма головы тоже изменилась, а лоб стал ниже. Довершили картину магические линзы, делающие глаза карими. Такие предметы считались косметическими приспособлениями и не препятствовали отбору, в отличие от магических иллюзий.

Так что после всех преображений узнать Мейлину было невозможно. Место звонкой, тонкой девушки — блондинки заняла приземистая, пышногрудая, широкобедрая толстушка — брюнетка. Узколобая, с непропорционально большой головой с копной черных волос. Выезжать решили сразу же после доставки платьев и аксессуаров к ним. Лина решила не примерять готовые одежды, решив, что небольшие погрешности в посадке по фигуре только подчеркнут некоторую нелепость кандидатки. Так что завтрашний день решили отдыхать. Херриэт предупредила Лину, что теперь ее будут звать именем ее племянницы, Валерты Хейжвуд. Завтра весь день она будет звать ее только так, что бы та привыкла. К вечеру стала ужасно чесаться голова под париком, Лина ужаснулась, что ей придется носить его больше месяца. Херриэт успокоила ее, что с ними поедет верная Кира, посвященная в тайну преображения Лины, она и будет помогать хозяйке мыть голову и делать на парике разные прически, соблюдая строжайшую секретность и не подпуская к ней никого чужого. А надевать маскарад сейчас нет смысла. По дороге они заедут в монастырь, где ее племянница готовится к постригу в монахини, вот оттуда она выйдет уже преображенная, что бы сопровождающие экипаж гвардейцы князя приняли ее за другого человека. А Лина якобы останется в монастыре, учиться у пожилой лекарки, травницы, известной на всю страну.

Платья доставили вовремя, погрузили в багажную карету. Можно было ехать, но отъезд задержал неожиданный визит Симона, брата Мейлины. Он явился неожиданно, пришлось переговорить, тем более, она уезжала на несколько месяцев, нехорошо было не проститься!

Брат был настроен воинственно. Сразу напомнил сестре, что он единственный мужчина в доме, чем неожиданно резко настроил ее против себя.

— И что ты, единственный мужчина, хочешь мне сказать?- так же воинственно спросила Лина неприятным голосом.

— Я хочу услышать объяснения, сестра, почему ты согласилась работать на убийцу наших родителей? Нет, я понял бы это, если бы ты приняла это предложение с целью отомстить, и стала бы, как договаривался с тобой мистер Оттобрюк снабжать его сведениями, но ты отказалась! Объясни мне свое поведение!

— Значит, дорогой брат, ты не понимаешь, почему я пошла работать к этому человеку? А какими деньгами была оплачена твоя учеба на весь срок обучения в семинарии? А учеба Мэв? Ты этим не интересовался? Так вот, ваши занятия оплачены в долг, а я его отрабатываю. Никто не предложил мне лучших условий. Ты бы предпочел, что бы я приняла предложение старого развратника, от которого уже сбежала третья девушка, даже не дождавшись заработка? Или уехала в дальний угол страны, не имея возможности учиться самой, подтирать грязь и мыть зады у кучи шавок одной престарелой леди? И все это за гроши! Если уж ты вообразил себя мужчиной, то почему бы тебе не подумать об оплате учебы самому? Тогда бы твои упреки я бы еще выслушала. Не стыдно?

— Но почему ты отказалась сотрудничать со Стивеном?

— Ах вот откуда все эти упреки! Твоему драгоценному Стивену не следовало лгать о великой милости со стороны его конторы оплатить вашу учебу, когда это было уже прописано в трудовом соглашении, и он об этом хорошо знал. А так же не считать попытки тискать меня и лезть под юбку, пока никто не видит, приятным дополнением к нашему соглашению. Не знал?