Понять Россию. Борьба за Украину и высокомерие Запада

Мой родительский дом был всегда открыт всему миру, и, возможно, поэтому уже в юности мне было довольно странным разделять нашу планету на Добро и Зло. Доктрина холодной войны для меня была слишком тесна. Потому неудивительно, что темой моей дипломной работы, а затем и диссертации стали образы «свой – чужой», «друг – враг». Это повышает чувствительность к языку и двойным стандартам, которые применяются автоматически и вовсе не обязательно являются следствием злого умысла.

Мир становится меньше – не из-за взаимных интересов или общих ценностей, а благодаря скорости транспорта, которая заставляет дистанции сокращаться, благодаря обилию информации, которая из-за своего быстрого распространения более не подвергается журналистской перепроверке, и все это в условиях обоюдной экономической зависимости. Если все действительно так – мир тесен и взаимозависим, и при этом даже одна страна в состоянии уничтожить все, то есть буквально все живое, то разве не пришло то время, когда необходимо приложить все усилия для понимания действий либо бездействия любого из геополитических игроков, в том числе и России, чтобы не допустить принятия роковых решений?

Целые отрасли занимаются тем, что зарабатывают деньги на межкультурных тренингах, в которых объясняется, насколько важно для достижения совместного результата понимание и правильное восприятие партнера из другого общества. Если не осознавать взаимосвязи и первопричины, банальные недопонимания можно превратить в непреодолимые барьеры.

Когда Владимир Путин, и не он один, говорит: «Развал Советского Союза стал самой крупной катастрофой со времен Второй мировой войны», то к этому заявлению стоит отнестись серьезно. Для понимания российской позиции это высказывание играет ключевую роль, а не является отражением ретроспективного мышления и имперских амбиций Москвы, как это нередко преподносит высокомерное западное толкование.

В моей книге на примере конкретных историй я попытаюсь сделать именно это: преподнести события, в том числе происходившие на территории Украины, с разных точек зрения. Рассказать о важных вехах последних двадцати – двадцати пяти лет, которые кардинально переменили жизнь русских людей. Их настигли одновременно целых три революции – термин «реформы» звучал бы слишком безобидно в данном контексте. Первой стал переход от плановой экономики к рыночной. Это само по себе является насильственным действием, и люди из западного общества едва ли могут представить себе весь драматизм подобного явления. Переход от диктатуры коммунистической партии к правовой структуре можно назвать второй революцией. Подобная процедура не свершается мгновенно. И уж тем более не в той стране, что растянулась на целых одиннадцать часовых поясов, и не в той, что из-под царского господства практически сразу угодила под кнут деспотичной партии. Наконец, третья революция – от Советского Союза к национальному государству. Когда внезапно почти 25 миллионов русских людей оказались за пределами своей страны и были вынуждены осваиваться в новых суверенных государствах, в которых большая часть общества только и ждала, чтобы, наконец, поквитаться с «этими русскими», – закрыть глаза на это не так просто. К подобным проблемам также нужно относиться серьезно, решать их, иначе они будут разрастаться и накалять обстановку. В тот период России было необходимо понимание и содействие Запада. Вместо этого началась западная толкотня. Кредиты и помощь увязывались с условиями и запросами, которые соответствовали западным учебникам, но отнюдь не российской действительности. С Россией общались не как с партнером, а скорее как с конкурсной массой. В обновленную архитектуру безопасности, столь необходимую для радикально изменившейся с точки зрения геополитики Европы, Россия не вовлекалась, вместо этого блок НАТО шаг за шагом продолжал продвижение на восток. Вступив в должность Президента России, Владимир Путин начал посылать определенные сигналы в направлении Запада, что для внутриполитической ситуации в России стало довольно противоречивым действием. За это Путину даже пришлось побороться. Однако вместо того чтобы воспользоваться таким шансом, политические и журналистские силы Запада продолжали дискуссии, которые в основном сводились к обсуждению кагэбэшного прошлого нового президента.