Понятие “абстрактного” (“идеального”) объекта

Если бы Маркс пытался решить задачу образования понятия «стоимости вообще» путем отыскания тех одинаковых (тождественных) «признаков», которыми обладают и товар «холст», и товар «сюртук» и товар «рабочая сила», и товар «фабрика», и товар «золото», то ровно ничего, кроме номинальных определений термина «стоимость» он бы дать не смог. Он дал бы только анализ терминологического состава ходячего слова, обрисовал бы «границы применимости термина», то есть всего-навсего «эксплицировал» бы ходячее представление о «стоимости».

Здесь же речь шла не об «экспликации имплицитного содержания термина», а об анализе понятия «Стоимость».

Поэтому и путь «абстрагирования» совсем иной. Не бесплодное и бесконечное сравнивание золота с холстом, а их обоих — с рабочей силой, с землей и т. д., имеющее целью «отыскание абстрактно-общего» между ними, а анализ противоположных форм представления Стоимости в составе последовательных фаз развития отношений между разными «товарами», «товарными Стоимостями», начиная с простой («единичной») ситуации «холст — сюртук» и кончая развитыми формами представления одного товара в другом, в прямо ему противоположном.

Уже в первой же фазе эволюции «форм стоимости» Маркс и обнаруживает диалектику абстрактного и конкретного, ситуацию, внутри которой «конкретный», совершенно частный, и частичный вид труда (ткачество) представляет «абстрактный труд», труд вообще. Оказывается, что «абстрактный труд» представлен одним частным и частичным видом труда, а именно — портняжеством.

Здесь «портняжество» во всей его непосредственной, чувственно-воспринимаемой телесности (его [74] «конкретности») выступает в составе отношения как полномочный представитель, «заместитель» Абстрактного Труда. «Абстрактность» в данном случае — полный синоним частичности, то есть особенности и даже единичности, этого вида труда.

И дело принципиально не меняется, когда эту роль «заместителя» начинает исполнять золото, а, стало быть, труд золотоискателя. Этот совершенно конкретный вид труда со всеми его телесно-обусловленными особенностями начинает выступать как «труд вообще», «как абстрактный труд», охраняя все «признаки» своей телесности, своей особенности.

Золото оказывается в итоге «полномочным представителем» Абстракта, «Абстрактного Объекта». Оно представляет его именно через свою особенную конкретно-природную телесность, а представленный в нем «Абстракт» («абстрактно всеобщее») сливается, отождествляется с одним чувственно-воспринимаемым «конкретным» образом. Золото делается «зеркалом», отражающим каждому другому товару его стоимость, его «суть». Суть же заключается в том, что товар — тоже всего-навсего частный случай Абстрактного Труда, созидающего частичный (абстрактный) продукт. Поэтому «золото есть материальное бытие абстрактного богатства»[7].

И что самое главное — такое «сведение» любого «конкретного» вида труда и его продукта к «абстрактному труду» совершилось вовсе не в теоретизирующей голове, а в реальности экономического процесса:

«Это сведение представляется абстракцией, однако, это такая абстракция, которая в общественном процессе производства происходит ежедневно», — и потому «есть не большая, но в то же время и не менее реальная абстракция, чем превращение всех органических тел в воздух»[8].

Приравнивание любого «конкретного» продукта к золоту, этому «абстрактному образу», «материализованной абстракции», и выдает тайну, скрытую от эмпирика, демонстрирует ту истину, что каждый «конкретный» вид труда давно превращен по существу в Абстрактный [75] труд, и что «суть» его заключается вовсе не в том, что он производит холст, сюртук или книги, а в том, что он производит Стоимость, этот Абстракт.

«Конкретность» труда и его продукта стала здесь лишь маской, которую сей Абстракт надевает для того, чтобы отплясывать свои мистические танцы в карнавале рыночных отношений, стала псевдоконкретностью, видимостью, чувственно-воспринимаемым нарядом Абстрактного…

Абстрактность же каждого отдельного вида труда и его продукта заключается именно в том, что этот труд производит крайне частичный, «неполный» и односторонний продукт, не имеющий никакого самостоятельного значения вне всесторонней зависимости от всех других продуктов, фрагмент полноценного («конкретного») продукта.

В этом смысле каждый отдельный труд и производит Абстрактное, и, как таковой, он и сам Абстрактен, в самом точном, прямом и строгом смысле этого логического понятия.

«Конкретное» же (конкретный продукт) производит только многообразно расчлененный совокупный труд людей, только полная совокупность бесчисленного множества отдельных абстрактных работ, увязанных вокруг общего дела стихийными силами рыночных отношений.

Загадка Стоимости, неразрешимая для эмпирика с его логикой, решается, таким образом, просто и без вся кой мистики.