Понятие сознания

Это различие аналогично разнице между цитированием суждения и самим актом суждения. Если я цитирую ваши слова, то я говорю только то, что сказали вы; я даже могу произнести их в точности с вашей интонацией. Однако полное описание моего действия совсем не схоже с вашим. Возможно, что вы — опытный, искусный проповедник, а я — лишь репортер или пародист. Вы — первоисточник, а я — эхо; вы говорили о том, во что верили, а я говорю то, во что не верю. Короче, слова, которые я произношу, как бы заключены в кавычки. Слова же, которые произносили вы, не были бы таковыми. Вы говорили в oratio recta, то, что говорю я, следует воспринимать как oratio obliqua. Точно так же медведь просто рычит, а рычание ребенка — это рычание, если так можно сказать, в кавычках. Его непосредственное действие в отличие от медведя — это акт представления, что косвенно включает рычание. Однако ребенок проделывает одновременно два действия, как и я, цитируя вас, не говорю дважды. Подражательное действие отличается от настоящего не тем, что является комплексом из двух действий, а тем, что есть одно действие, требующее особого рода комплексного описания. Упоминание о подлинном положении дел входит в описание притворных действий. Звуки, издаваемые ребенком, могут быть сколь угодно похожими на рев медведя, точно так же как то, что слетает с моих губ, может быть сколь угодно похожим на произносимое вами в вашей проповеди, хотя понятие о такого рода подражаниях логически весьма отличается от понятия о подлинных действиях. При описании их авторов мы пользуемся совершенно разными наборами предикатов.

Относится ли поддельная подпись к тому же самому роду вещей, что и настоящая, или же это вещь иного рода? Если подделка безупречна, то в таком случае один банковский чек реально неотличим от другого, а значит, в этом смысле обе подписи можно отнести к одному сорту. Но подделывание подписи совсем не то же самое, что простое подписывание; первое требует того, чего не нужно для второго, — желания и способности изобразить знаки, неотличимые от подписи. В этом смысле они суть совершенно разные вещи. Мошенник пускает в ход всю свою изобретательность, пытаясь сделать безупречное факсимиле настоящего чека, тогда как собственная подпись не требует от настоящего владельца никаких ухищрений. Результат подлога следует описывать в терминах сходства почерков точно так же, как детскую игру — в терминах сходства звуков, издаваемых ребенком, и рычанием настоящего медведя. Умышленное уподобление является частью понятия копирования. Само подобие между копиями и оригиналами составляет типологическое отличие копирования от того, что копируют.

Существует много различных видов притворства и различных мотивов, по которым люди притворяются, а также различных критериев, при помощи которых их притворство оценивается как умелое или неумелое. Ребенок притворяется ради смеха, ханжа — из корысти, ипохондрик — из-за патологической самовлюбленности, шпион — иногда из чувства патриотизма, актер — временами ради искусства, а преподавательница кулинарного мастерства — для наглядности рецепта. Рассмотрим пример с боксером, работающим в спарринге со своим инструктором. Они двигаются, как в серьезном поединке, хотя ведут бой не всерьез; они притворяются, что атакуют, отступают, наносят и парируют удары, хотя не ставят себе цели победить и не опасаются поражения. Ученик осваивает маневры, разыгрывая их, а инструктор обучает им, разыгрывая их. Но хотя они только изображают поединок, это вовсе не означает, что они делают два дела одновременно. Дело обстоит не так, что они наносят удары и в то же время тянут с ними, идут на уловки и в то же время обнаруживают их, усердно молотят кулаками и при этом непрерывно обсуждают свои действия. Они могут выполнять только один порядок действий, но выполняют эти движения в гипотетическом, а не в категорическом стиле. Намерение причинить боль лишь косвенно содержится в описании того, что они пытаются делать. Они не пытаются ни причинить боль, ни избежать боли, но лишь стараются отработать приемы нанесения или избежания повреждений с целью подготовки к настоящим боям. Главное в учебном бою — удержаться от нанесения сокрушающих ударов, когда они в принципе возможны, т. е. в ситуациях, при которых в серьезном бою такого рода удары были бы нанесены. Грубо говоря, условный поединок — это серия точно рассчитанных пропусков боевых ударов.