Понятие сознания

Все высказывания, по Канту, делятся: (1) по «количеству», то есть по объему своих субъектов, на общие, частные и единичные (соответствуют формам «все», «некоторые» или «этот»); (2) по «качеству» — на утвердительные, отрицательные или бесконечные; (3) по типам отношения — на высказывания вида «s есть р», «если р, то q» и «р или q»; (4) по трем типам «модальности» — высказывания существования, возможности и долженствования. Эти формы суждения еще не категории, но это отправной пункт, из которого Кант, несколько загадочным образом, предполагает вывести последние.

В принципе, подход Канта гораздо более продуктивен, чем подход Аристотеля. Но, к сожалению, реализовал он его далеко не лучшим образом. Подгруппа «бесконечных» суждений — это иллюзия; существует несколько типов «общих» суждений, но та их разновидность, которую рассматривал Кант, проходит, скорее, по разряду гипотетических суждений; деление суждений на ассерторические, проблематические и аподиктические неверно, так как последние два — частные случаи гипотетических; деление суждений на категорические, гипотетические и дизъюнктивные — пересекающееся и явно неполное, поскольку (а) то, что имел в виду Кант, это различение простых и сложных высказываний, и (б) из последнего разряда он опустил конъюнктивные высказывания типа «р и q».

Только для простых высказываний справедливо, что они должны быть утвердительными или отрицательными, общими, частными или единичными, тогда как в двухэлементных — конъюнктивных, дизъюнктивных или гипотетических — входящие в них простые высказывания могут быть разными. Различие между дизъюнктивными и гипотетическими формами суждения ошибочно. Не проведено четкого различия между общими (general) и необщими (non-general) высказываниями; не определено место высказываний типа «семь коров пасутся в поле», «большинство мужчин носят пиджаки» или «Джон, возможно, мертв». Наконец, среди простых сингулярных высказываний не различены высказывания о свойствах и высказывания об отношениях.

Аристотелевская категория предикатов отношения полностью игнорируется. По сути дела, унаследовать из аристотелевского учения о категориях Канту не удается почти ничего, так как он не замечает категориальных различий (type-differences) внутри субъектно-предикатных высказываний и использует названия «качество», «количество» и «отношение» лишь так, как это ему нужно для его совершенно иных целей. Например, у Аристотеля «зеленый», «сладкий» или «честный» означают качества, тогда как у Канта «качество» означает утвердительную или отрицательную форму высказывания. «Количество» для Аристотеля — название группы предикатов, обозначающих величину или размер; для Канта оно указывает на логическую форму высказывания, определяемую словами «всякий», «некоторый» или «этот». Наконец, аристотелевские «отношения» — это предикаты вроде «двоюродный брат такого-то», «выше», «больше, чем», тогда как для Канта это то, что выражено такими связками, как «если… то», «или», а также (как ему следовало бы добавить) «и».

При этом все-таки надо признать, что Кант понимал важность для исследования категорий и типов некоторых фактов, на которые Аристотель в этом отношении не обращал внимания. Он понимал, что существует множество аспектов, в которых высказывания могут формально походить или отличаться друг от друга. Как мы видели, в учении Аристотеля о категориях роль таких слов, образующих логические формы, как «всякий», «некоторый», «любой», «если… то», «или», «и», «не», осталась незамеченной, и средневековые его последователи отправили их в архив под снисходительным ярлыком «синкатегорематических». Учение Канта (хотя сам он этого не заметил) возвращает их из архива логики на ее рабочий стол.

Аристотель, вообще говоря, склоняется к тому, что, хотя существует некоторое ограниченное множество типов факторов, есть только один способ их сочетания. (В своей теории предикабилий он почти догадывается, что для общих высказываний могут быть разные способы сочетания, но это не повлияло на его теорию терминов.) Кант видит, что существует бесчисленное множество способов сочетания, определяющих и определяемых видами вступающих в сочетание факторов. Аристотель предлагает «алфавитную» теорию факторов и простого их «комбинирования»; Кант же предлагает теорию «синтаксиса» этих комбинаций и, соответственно, «синтаксическую» теорию типов их факторов — по крайней мере, так я интерпретирую его загадочные упоминания о «функциях объединения».