Понятие сознания

Разумеется, проводимое разграничение нечетко. Собак и младенцев можно выучить реагировать на слова команд или дергать за колокольчик, сзывающий к обеду. Обезьяны могут использовать и даже сами создавать инструменты. Кошки игривы, а попугаи могут имитировать человеческую речь. Мы можем сказать, что поведение животных инстинктивно, а поведение людей отчасти разумно. В таком случае мы указываем на важное различие (или семейство различий), но и его грани, в свою очередь, нечетки. Например, можем ли мы точно сказать, когда инстинктивное подражание маленького ребенка превращается в осознанное лицедейство? На каком году жизни ребенок перестает реагировать на сзывающий к обеду колокольчик, подобно собаке, и начинает реагировать на него как ангелочек? Можно ли провести точную границу между пригородом и предместьем?

Поскольку эта книга как целое посвящена обсуждению логических свойств некоторых важнейших терминов, диспозициональных или обозначающих события, которые мы используем, чтобы говорить о сознании, все, что требуется в этом разделе, это указать на некоторые общие различия в использовании ряда выбранных нами диспозициональных терминов. Мы не ставим себе цели указать все такие термины или даже все их виды.

Многие диспозициональные утверждения могут (хотя это не является обязательной или обычной формой) быть выражены с помощью глаголов «может», «способен», «мог бы». Утверждение «Он — пловец», если не подразумевает, что человек в этом деле профессионал, означает просто, что он может плавать. Но слова «может» и «способен» имеют самые разнообразные применения, что показывают следующие примеры. «Камни могут плавать (поскольку эта глыба пемзы не тонет)»; «Эта рыба может плавать (ибо она еще не сдохла, хоти и не двигается в тине)»; «Джон Доу может плавать (потому что его учили этому и он не забыл, как это делается)»; «Ричард Роу может плавать (и поплыл бы, если бы захотел научиться)»; «Вы можете плавать (если хорошенько постараетесь)»; «Она может плавать (потому что доктора ей больше не запрещают)» и т. д. Первый пример показывает, что у нас нет права из того, что это — камень, делать вывод, что он не может плавать; второй отрицает наличие физических повреждений; последний сообщает о прекращении действия запрета. Третий, четвертый и пятый примеры сообщают информацию о личных качествах, причем разную.

Чтобы выяснить различие в логической силе этих разных использований слов «может» и «способен», предпримем краткий экскурс в логику так называемых «модальных слов», таких, как «может», «должен», «имеет право», «необходимо», «не необходимо», «не необходимо, что не». Утверждение, что нечто должна быть или является необходимым, функционирует как «проездной билет», дающий право на вывод, что некоторая вещь существует на основании каких-то обстоятельств, которые могут быть, а могут и не быть уточнены в утверждении. Утверждение, что нечто необходимо не… или не может быть, функционирует как разрешение сделать вывод, что это не имеет места. Когда же нам надо сказать, что такого разрешения на вывод нет, то мы обычно выражаем это с помощью слов «может быть», «возможно». Когда мы говорим, что что-то может быть, отсюда не следует ни то, что это есть, ни что этого нет, ни тем более, что это нечто находится в промежуточном состоянии между бытием и небытием; такая фраза просто означает, что у нас нет права ни из каких (уточненных или не уточненных посылок) выводить, что это не имеет места.

Данное общее рассмотрение имеет силу и для большинства предложений, имеющих вид: «Если… то…». Такое предложение почти всегда можно перефразировать в предложение с модальным словом, и vice versa. Модальные и гипотетические предложения имеют одну и ту же логическую силу. Возьмем обыкновенное «если — то» предложение, например: «Если я прохожу под лестницей, то потом у меня весь день случаются неприятности». Посмотрим, как обычно выражается противоречащее ему предложение. Тут недостаточно добавить «не» к глаголу антецедента или глаголу консеквента или к обоим сразу, ибо в результате всех таких операций появлялись бы утверждения, являющиеся предрассудками в не меньшей степени, чем исходное. Можно, хотя и не принято в обычном языке, сказать: «Не имеет места то, что если я прохожу под лестницей, то у меня будут неприятности». Обычно же мы отвергаем предрассудок, говоря «Я могу пройти под лестницей и не иметь неприятностей» или в более общей форме — «Неприятности вовсе не обязательно сваливаются на людей, которые проходят под лестницей». И, наоборот, исходное утверждение предрассудка может быть перефразировано так: «Я не могу пройти под лестницей, чтобы у меня потом весь день не было неприятностей». Различие между «если… то…» и модальными выражениями является только стилистическим.