Понтиак, вождь оттавов. Искатели каучука. Лагерь в горах

Шавано имел намерение сойти с лошади и вернуться к товарищам, ударив предварительно лошадь по бедрам, чтобы заставить ее продолжать путь. Шавано предполагал, что в таком случае лошадь побежит домой и добежит до Гревилля.

Правда, виннебаго, которые будут искать своего пропавшего вождя, могут удивиться, почему это Черный Медведь сел на хорошую лошадь и уехал так далеко от своих воинов, нуждающихся в его присутствии. Но этого шавано уж никак не мог устранить и был даже отчасти доволен, что задал им трудную загадку.

Остановив лошадь, Оленья Нога легко спрыгнул на землю и удивился, в первый раз после того, как Черный Медведь был взят в плен. На земле он увидал следы копыт двух охотничьих лошадей, но направляющихся не к северу, а к югу!

Что бы это могло значить?

Никто не умел так скоро распутывать запутанные узлы, как шавано, и он скоро понял, в чем дело.

Очевидно, лошади, на которых отправились к северу Фред Линден и Терри Кларк, вернулись обратно. Зоркий глаз шавано тотчас заметил, что одного из мальчиков при этом не было. Был ли это Фред, или Терри, он не знал, так как этого нельзя было определить по слабым следам, которые он так тщательно рассматривал.

Из этого неизбежно вытекало необыкновенное заключение: идущие достигли брода и перешли его в течение короткого промежутка времени, пока Оленья Нога и охотники находились неподалеку. Хотя виннебаго не старались особенно скрыть свои передвижения, но ни Линден, ни Гардин не заметили происходившего.

Такое совпадение могло случиться один раз из ста, и оно как раз случилось в этот ясный осенний вечер.

Вдруг до него донесся резкий свисток. Он ответил и через минуту увидел Фреда Линдена, идущего к нему навстречу по дороге. Оба они потрясли друг другу руки, и по выражению лиц было видно, что собираются задать друг другу много вопросов.

— Мы попали в неприятную историю, — сказал Фред, чувствуя, что его друг имеет право на первое объяснение, — но я буду так краток, как только можно. После того, как мы расстались, Терри и я поехали по дороге, пока не заехали довольно далеко от места, где теперь стоим. Тогда мы застрелили пару белок, поджарили их и съели, отведя предварительно наших лошадей подальше от дороги. После еды я пошел поискать воды для питья.

Недалеко от места остановки я наткнулся на маленький холодный ключ. Я лег на землю и напился досыта. Только я вытер рот и надел на голову шапку, как был до нельзя поражен, услышав голос Терри, который кричал, чтобы я держался подальше, потому что его схватили индейцы.

Я был в высшей степени поражен. Не зная, что делать, я постоял неподвижно минуту или две, ожидая, что индейцы придут искать меня. Осмотрев свой карабин, я ужаснулся, увидя, что он не заряжен. Тогда я вспомнил, что после того, как Терри и я стреляли в белок, мы не зарядили карабинов. Мне стало ясно, отчего Терри не стрелял. Индейцы никогда не забрали бы его без борьбы, будь у него ружье заряжено. Он начал бы сопротивляться, я бросился бы к нему на помощь и, если бы индейцев было не более трех, мы могли бы их одолеть!

Оленья Нога кивнул головой в знак согласия. Оба мальчика, как мы видели, сделали ошибку, которая чуть не обошлась им очень дорого.

— Прождав некоторое время у ручья, — продолжал Фред, — я пошел узнать, что случилось с Терри. Но было уже поздно, и я узнал только, что индейцы отправились с ним к лагерю. Даже и это мне удалось распознать не сразу, и я не мог решить, что делать: идти домой пешком или вернуться назад, в надежде дать вам всем знать о том, что случилось с Терри.

— Ты можешь себе представить, каково было у меня на душе, — продолжал Фред, нахмурив брови, — если бы я вернулся назад, то нарушил бы приказание, мог бы попасть в затруднительное положение и стеснить вас. Но зато вы бы все узнали о том, что случилось с Терри. С другой стороны, мне было жалко покинуть старого друга, и когда отец велел мне ехать домой, он не мог предвидеть, что произойдет.

Фред остановился и посмотрел на шавано, желая узнать, что он думает. Оленья Нога, по своему обыкновению, пока тот говорил, смотрел мальчику прямо в лицо и не прерывал его вопросами. Потом шавано сам в самых кратких словах рассказал обо всем, что случилось после отъезда мальчиков.

Это была необыкновенная история, и Фред стоял и слушал, открыв рот.

— Боже мой! — воскликнул он с удивлением. — Вы забрали самого Черного Медведя! Это самая замечательная новость, какую я услышал с тех пор, как уехал из дому. Теперь ты можешь считать себя хозяином положения, Оленья Нога!

Шавано как будто не понял, что означали слова его молодого друга.

— Как, ты не понимаешь? Черный Медведь стоит сотни воинов, и они будут рады отдать за него и Терри, и мистера Боульби!

Оленья Нога посмотрел на Фреда с таким наивным выражением лица, что тот сразу понял, что он над ним смеется.

— Мой брат говорит с мудростью сахема, голова которого освещается сотней сияющих великих солнц!

Молодой человек вдруг сообразил, как глупо было с его стороны давать указания шавано; он покраснел и поспешил объяснить: