Понтиак, вождь оттавов. Искатели каучука. Лагерь в горах

Но Гардин и Линден никогда раньше так не тревожились. Эта тревога увеличивалась от мысли, что судьба Боульби и Терри во многом зависит от того, как они сами исполнят свои обязанности.

Казалось бы, что нечего особенно волноваться, так как задача, лежавшая на наших друзьях, не превышала их сил, но долгое напряжение возымело свое действие и на их сильные нервы.

— Черный Медведь делает вид, что хочет спать, — вполголоса сказал Линден своему товарищу, — но, по моему, только обдумывает, как бы убежать!

Эти слова были сказаны часа через два после ухода Оленьей Ноги, когда уже сильно смеркалось. Вождь виннебаго перестал курить и сидел так, как будто его одолела дремота. Он вытянул ноги, прислонился спиной к стволу дерева, его голова опустилась на плечо, и тяжелая нижняя челюсть отвисла: казалось, что вот–вот он заснет крепким сном.

Но Линден говорил правду, заметив, что индеец только притворяется. Из–под опущенных век сверкали временами два черных глаза, словно луч, играющий в водяной ряби.

— Он хитрая лисица, как большинство его единоплеменников, — сказал Линден, — но он ошибается в своих расчетах!

— Отчего?

— Потому что он не хочет подождать ночи, когда будет думать, что мы спим!

— Я не думаю, чтобы он надеялся на бегство, потому что это было бы слишком неразумно, но верно воображает, что, притворившись спящим, узнает нас больше, чем знает теперь.

— Мне кажется, что для этого не стило бы беспокоиться, потому что, когда он уснет, мы будем делать то же самое, что мы делаем теперь. А вдруг, Руф, он вскочит на ноги и побежит, что мы тогда будем делать?

— Подстрелим его!

— Это испортит дело с другой стороны. Ты что, думаешь, что виннебаго отдадут нам пленников за убитого вождя?

— Мы им не скажем, что он убит, пока не кончатся переговоры!

Линден покачал головой.

— На такой обмен нечего надеяться!

— Отчего же нет? Оленья Нога устроит так, что они ничего не узнают прежде времени.

— Ничто, даже страх за жизнь Боульби и Терри, не заставят Оленью Ногу солгать!

— Ты прав. Я не подумал об его совести!

— Но вот, что мы могли бы сделать, — сказал Линден. — Если бы Черный Медведь вздумал бежать, мы могли бы остановить его, не убивая. Мы оба быстро бегаем, это правда, но с ним нам было бы трудно сравняться; зато мы могли бы его ранить, так, что он не убежал бы далеко.

— Это не повредило бы делу обмена!

— Мне кажется, — заметил Линден несколько минут спустя, — нам придется ждать до завтра, и это будет очень утомительно. Поэтому, я предлагаю поесть чего–нибудь.

— Это мне по вкусу: ты можешь пойти и позаботиться об этом, а я пока посижу и полюбуюсь на раскрашенное лицо Черного Медведя.

Вставая на ноги, Линден посмотрел на вождя. Он поймал короткий взгляд его глаз, вслед за которым веки снова опустились, и охотнику стало все понятно.

— Он еще бодрее, чем раньше, — предостерег Линден. — Не давай ему спуску, а то он выкинет какую–нибудь штуку!

— Пусть попробует, — проворчал Гардин, — это будет его последняя попытка перехитрить меня!

Оставшись наедине с пленником, Гардин, который лежал в том же положении, как и пленник, положил карабин к себе на колени, взяв его обеими руками, и сердито посмотрел на разрисованное лицо индейца, как будто говоря:

— Ну, мистер Черный Медведь, было бы очень неразумно, если бы вы вскочили на ноги и попытались бежать. Если вы обо мне думали иначе, то теперь можете это проверить!

Ружье виннебаго лежало на земле рядом с охотником, так что он был хорошо вооружен, между тем как пленник был вовсе безоружен.

— О! Джордж застрелил что–то! — заметил Гардин несколько минут спустя, услышав звук выстрела где–то недалеко.

Когда Джордж Линден возвратился, он принес двух толстых кроликов, одного из которых он застрелил, а другого убил камнем.

— Я сделаю все один, — сказал он Гардину, — потому что один из нас должен постоянно следить за пленником!

На берегу ручья охотник снял с кроликов шкуру и приготовил их для жаренья, потом развел огонь и поджарил сочное и вкусное мясо. Вслед за тем оно было старательно разделено на три равные части, одну из которых дали Черному Медведю. Линден должен был хорошенько потрясти его за плечи, прежде чем он открыл глаза. Затем индеец принял пищу и в виде благодарности только проворчал что–то себе под нос.

Наконец, осенний вечер пришел к концу, и началась длинная, трудная ночь, которой боялись охотники. Они должны были спать не иначе, как по очереди, но решили бодрствовать оба.

В самом начале ночи случилось неожиданное происшествие.

Глава 36. ШАВАНО В РОЛИ ПАРЛАМЕНТЕРА

Пока Ап–то–то и его воины рассуждали об отсутствии Черного Медведя, их знаменитого вождя, и когда все пришли к убеждению, что с ним что–то случилось, из лесу вышел Оленья Нога и приблизился к ним.

Можно себе представить удивление краснокожих при виде молодого воина, подвиги которого сделались предметом мифов и легенд и рассказывались всюду, где только останавливались и разводили сторожевые огни виннебаго.