Понтий Пилат

Была и звезда (или рок?) — патрицианка в жёнах, покои во дворце, а иначе бы его запинали ещё прежде исполнения им своего назначения.

Но это всё плоть.

А ведь было у Пилата и предназначение.

И, что чрезвычайно важно для постижения личности Пилата, оно было напрямую связано с дарованным емуталаном.

Архивных свидетельств о характере талана Пилата, видимо, не сохранилось. Но талан не уничтожить, можно уничтожить лишь о нём свидетельства.

А талан у Копьеносца был.

Может быть, он… писал?

И, что весьма вероятно и закономерно, — под псевдонимом? Или в переложении других? (Об этом подробнее в главе «Тайна Первоисточника».)

Это закономерно: ведь Копьеносец был под особым прицелом иерархически структурированной стаи: само его имя было толкованием Евангелия, и поэтому он был обречён ими или на псевдоним, или на помощь людей, которые бы взялись его труд сохранить — переписав якобы из благородных популяризаторских соображений (об этом подробнее в главе «„Сто первый” аргумент в пользу Пилата»). Ему было не выйти из своего укрытия: толпа «верующих», и без того с трудом сдерживаемая апостолами (вникните в цель написания всех соборных посланий Нового Завета!), его бы растерзала. К пустынным местам Пилат был приговорён — стаей.

Одиночество, судьба, талан деятельного человека…

Тогда открывается и предназначение!

У Пилата оно заключалось в литературном апостольстве.

В написании Протоевангелия.

Первоисточника сохранившихся канонических субъевангелий.

Мы докажем это утверждение позже.

Жизнь того, кто отказывает единственному защитнику Иисуса в судьбе, талане и предназначении, будет скуднее: ибо утрачиваются целые пласты знания. Не о Пилате — о фундаментальных закономерностях жизни, о Логосе.

Вернее, муть начинает скрывать глубину самого главного из логосов — теорию жизни.

Предназначение Пилата, — и этому посвящён весь «КАТАРСИС-3», — открыть нам эту глубину, ибо он её постиг. И Пилат Случай, безусловно, не упустил.

О самом в жизни, пожалуй, главном — о судьбе, её сущности, о вплетающихся в неё доле, участи, уделе, о роке, о странностях распределения «удач» и «неудач», которые суть понятия относительные, о случайностях и Случае, о соединении всех этих понятий в логос теории жизни, — об этом во многих, если не всех, народах размышляли, размышляют и будут размышлять — избранные.

Размышлял об этом и Пилат.

часть вторая Женщины вокруг Пилата — Уна, Маргарита и другие

глава седьмая Великая тайна любви Маргариты (за что любят самые красивые?)

Великий парадокс пары «мастер — Маргарита»: не будь мастер автором романа именно о Понтии Пилате, он бы для Маргариты не существовал.

А чего, спрашивается, Маргарита «вцепилась» в роман мастера? Не в самого мастера, как может показаться из размышления над коммерческим названием шедевра Булгакова, а именно — в Роман мастера?

Мысль непривычная, однако легко доказуемая.

Мастер на уровне интуиции на этот счёт не заблуждался: он Маргариту к своему роману… ревновал!

В этом он признаётся ночью в доме откровенных разговоров Иванушке Бездомному. Вернее, «исповедуется», поскольку пытающийся скрыться от Маргариты мастер видит в Бездомном возможность исполнения светлого слоя своих мечтаний.

Поэтому более точное название шедевра Булгакова (с коммерческой точки зрения ну совершенно невозможное): «Тайный смысл романа мастера и вечная Маргарита».

Почему творческое подсознание Булгакова, представляя нам сокровенную Маргариту (женщины любят играть роли, поэтому поступки любой из них характеризуют скорее её игру, но редко душу; позволяющую добраться до подноготной правды деталь надо ещё выявить), отметило следующие важнейшие её черты, коих суть всего лишь две:

— Маргарита — ведьма. Более того, королева на Великом шабаше, всепланетном, созываемом лишь один раз в год;

— Маргарита — потомок одной из французских королев (Коровьев называет её прямо: королева Марго).

— …Да и потом вы сами — королевской крови.

— Почему королевской крови? — испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву.