Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в её глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.
Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом.
Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто. Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат.
— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь её не было! Молю тебя, скажи, не было?
— Ну, конечно, не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — это тебе померещилось.
— И ты можешь поклясться в этом? — заискивающе просит человек в плаще.
— Клянусь, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.
— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается всё выше к луне, увлекая своего спутника.
Жажда небытия величайшего из преступлений неизбывна — гностики, исламисты, ведьмы, евреи, — и это не случайно.
Пилат оклеветан (ведь Христос воскрес! воистину воскрес!), и плоды этой лжи не абстрактны, в порабощении участвуют конкретные люди. Нас вовлекают в иерархию. А в перспективе — и в предречённую всепланетную стаю.
Знание истины о Пилате важно настолько, что древние пророки предсказывали: Спаситель примет смерть на древе. Пророчествовал и патриарх Иаков, и его пророчество о Пилате — центральное (см. главу
Предсказание о «древе» многогранно — оно не только предсказание способа смерти Спасителя, а ещё и указание на то, что Провидение создаст условия человеку-писателю, мантису, власти чуждому, ради спасения которого Провидение допустило ослепление иудейских первосвященников настолько, что они вопреки своей выгоде повели Царя в преторию.
Истина о Пилате очень важна, не случайно наше подсознание его выделяет — у столь многих в России одно только упоминание имени пятого прокуратора Иудеи заставляет учащённо биться сердце!
Подобно тому как учащённо начинает биться сердце от Великой Истины: Христос — воскрес!
глава восемнадцатая
Тайное Знание, открываемое через спиру
Поэтому, по-моему, прав Мережковский, «римских воинов здесь нет и в помине, есть лишь толпа черни, „охлос” с Гановой и Каиафовой челядью, вооружённой кой-какими мечами, главное же, вероятно, дубьём и кольём». Вообще же в распоряжении прокуратора находилось шесть когорт — одна когорта на праздники располагалась в Антонии (когорта — одна десятая легиона, то есть 500–600 солдат).
Почему одно только знание о её присутствии в Гефсимании для стаи настолько опасно, что авторитеты (а Мережковский одно время был бешено популярен, понятно, на «бульваре») даже готовы признать евангелие от Иоанна ошибочным? Уже из одного этого очевидно, что выявление цели и обстоятельств присутствие
Согласно словарям,
Тем более интересно, почему иерархо «христиане» так боятся правды по столь, казалось бы, малозначительной детали.