Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства

Но чтобы заключённую в нём крупицу истины отполировать до сияния мудрости, следует добавить: «А наше детство — родом из детства наших предков, подчас очень далёких».

Именно оттуда, издалека, и выплёскиваются через подсознание волны крови.

Юнг «кровавый душ» назвал бы архетипом.

Фундаментальным.

Иными словами: у «интересующихся» волной мужской крови на обнажённом женском теле есть общий предок.

Конечно, интерес к «кровавому душу» можно назвать также и способностью путешествовать во времени — в прошлое. Но как бы то ни было — это в`иденье всё-таки из объединяющего почти всех людей психотравматического опыта общего прародителя.

Но которого из них?

Прежде всего, кто он: мужчина или женщина?

Вообще-то психические комплексы, судя по психоаналитическим теориям «классиков», почему-то почти всегда мужские. Достаточно вспомнить концепцию протоорды Фрейда. Опираясь на историко-культурный (знал ли он о культе Кибелы?) и современный ему психоаналитический материал, Фрейд предположил, что некогда, давным-давно братья, подчинённые отцу-вождю и лишённые им лучших кусков общей добычи, а также «внимания» женщин, отца убили, и, будучи голодны, съели, а кровь — выпили. Потомки этих отцеубийц закономерным образом обстоятельства преступления вновь и вновь непроизвольно воспроизводят. В частности, для причащения человеческой кровью (это осуждается законом) образуют всякие священные братства — другое дело, что на поверку оказываются просто «братвой». Короче говоря, даже у позднего, отказавшегося от фрейдизма, Фрейда поход за властью — опыт мужской.

(Кстати, Воланд — линия мужской психологии: не случайно Маргарита, хотя и выпила «бокал» крови барона Майгеля, однако некоторое время тому противилась.)

Хотя я и согласился (в «КАТАРСИСе-2»), что в протоорде реконструированное Фрейдом убийство отца действительно было совершено, но уточнил, что оно, видимо, не было первым травматизирующим опытом братьев. Явно его предваряло другое убийство. Но кого, если не вождя? Очевидно: убит был брат — братом. Это явно первое убийство.

Но и эта травма мужская.

А что же женское?

Повторяющийся в тысячелетиях кровавый душ как раз и есть важный ключ к тайне женских неадекватностей!

…Гелла и Наташа, утешая её, опять повлекли её под кровавый душ, опять размяли её тело, и Маргарита вновь ожила.

Итак, главное в «оживлении» — низвергающийся наобнажённую женщину поток мужской крови.

И обстоятельства, породившие этот поток.

— Ты знаешь, — говорила Маргарита, — как раз когда ты заснул вчера ночью, я читала про тьму, которая пришла со Средиземного моря… и эти идолы, ах, золотые идолы. Они почему-то мне всё время не дают покоя…

М.Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 30 («Пора! Пора!»)

Дело не в обилии возбуждающего золота, пошедшего на украшение гипподрома. А в том, что идолы — непременный атрибут экстатически-трансовых «празднеств». А по закону существования невроза, всякий человек, в особенности торчок, некогда в предках участвовавший в коллективном некрофилическом экстазе, увидев любой из атрибутов, отпечатавшийся в памяти во время этого транса, немедленно вновь «провалится» — в «сладостное» небытие послушания воле главного кукловода.

И наоборот: если некто провалился, то отнюдь не беспричинно — ищи предмет, разверзающий бездну. Для Маргариты это были кровь и золотые идолы.

Вряд ли кто из литературоведов когда-либо, имея в виду душу Маргариты, соединил идолов с отдыхом под потоком крови. А напрасно!

В оккультизме подобные предметы называют «знаками могущества». Название происходит от того, что с помощью этих предметов или особых телодвижений транс толпы вызывают намеренно. «Знаками могущества» могут быть не только идолы (не случайно в Библии поклонение изображениям является признаком отсутствия собственной воли, т. е. признаком безбожия; см. вторую заповедь Десятисловия — Исх. 20:4), но и специфическая одежда ведущего (рясы, сутаны, колпаки с колокольчиками и без и т. п.), определённые звукосочетания (в особенности на незнакомом языке, произнесённые нараспев; вспомните секты и госрелигии) и т. п.

Иными словами, возбуждённость Маргариты при виде идолов — указание на экстатическое прошлое её предков-женщин! Из результатов археологических исследований следует, что прапрабабки, действительно, экстазировали в присутствии символов (кстати, не обязательно идолов) женских божеств — Гекаты, Артемиды, Кибелы… Богородиц этих тьма, им поклонялись ведьмы психологические разве что не всех народов.

Что до культа Кибелы, то в нём и вовсе в первый этап приобщения — малую мистерию — вплетался тот самый кровавый душ! Гениальный, что и говорить, культ.