Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства

Было бы странно, если бы искомыми кандидатами не оказались какие-либо родственники потомственного вождя Ханана. И Провидение сохранило для нас о том свидетельства! Оказывается, первосвященниками, кроме зятя Ханана Каиафы, смогли побывать ажпятеро (!!!) сыновей Ханана: Элеазар, Ионатан, Феофил, Матфий, Ханан Младший (см. И.Флавий. Иудейские древности. XpIII, 2, 2; 4, 3; 5, 3; XIX, 6, 2; 6, 4; 8, 1; XX, 8, 5; 9, 1). Как, не сдерживая чувств, пишет предатель Иосиф Флавий, «такое счастье не выпадало на долю ни одного из наших первосвященников» (там же, XX, 9, 1).

Кстати, Элеазар, сын Ханана, был первосвященником в 16–17 гг. н. э., т. е. до Каиафы, поэтому на момент Ареста его, если он был жив, воспринимали как первосвященника самого что ни на есть настоящего.

Так что первосвященников — прошлых, настоящих и будущих, — помимо уже слабеющего Ханана и явно второстепенного Каиафы, было в Иерусалиме и в самом деле более чем достаточно.

И самыеяркиеиз них были в Гефсимании.

Ибо смысл присутствия храмового начальства мог быть только один: «морально поддержать» своих подчинённых. Без чего те могли сорвать выполнение приказа.

Из того, что была выслана «попылить» почти вся спира, следует, что присутствовал и её командир — тысяченачальник. Будь Пилат реальным властителем — ярчайшим некрофилом, как его нам, вопреки Евангелию, представляют «христиане»-пилатоненавистники, то можете не сомневаться — и он бы там был. Но Пилата в Гефсимании не было — и не должно было быть.

Зато там должна была быть главная некрофилка города, умелый провокатор.

Понятно, она выбрала тень олив и оград садовых участков, чтобы никто не мог её заметить и узнать.

Может, она даже пользовалась гримом. Кто обратит внимание на женщину в одежде проститутки?

Присутствие ихвсех очень важно и необходимо по единственной причине: запустить механизм Убийства. Это самое сложное: для такого масштаба преступления нужен Безотказный Исполнитель, а это феномен всепланетной стаи, в ту эпоху таковых ещё не было, потому им и потребовались специальные мероприятия…

А ещё весьма желательно — с точки зрения теории стаи, — чтобы в момент Ареста было совершено какое-нибудь уголовное преступление: желательно, конечно, кровавое убийство. Непременный при этом всплеск некрополя окончательно «причесал» бы эмоции этого сборища — и доформировал Безотказного Исполнителя.

Симон же Пётр, имея меч, извлёк его, и ударил первосвященнического раба, и отсёк ему правое ухо; имя рабу было Малх.

Иоан. 18:10

Один же из стоявших тут извлёк меч, ударил раба первосвященникова и отсёк ему ухо. Тогда Иисус сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня…

Марк 14:47–49

Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И коснувшись уха его, исцелил его.

Лук. 22:51

Насколько я помню, потуги иерархобогословов разных деноминаций в истолковании этого «упражнения» Петра с мечом, смысл их рассуждений сводится к тому, что вот-де нашёлся среди вялых учеников Иисуса один, решившийся на активные действия, римский гражданин Пётр, да и то благородство вне направляющего действия Духа Святого обернулось пустым маханием меча, ухо-то ведь прирастили обратно!

Так они говорят: дескать, Петра отличало именно благородство — не случайно он впоследствии стал руководителем Церкви, благородного собрания, в котором выписывается пропуск в вечность. Дескать, его авторитет над массами — следствие благородства души.

Но так ли уж благородство руководило якобы психоэнергетически суверенным Петром?

Истинное благородство возможно только у психоэнергетически суверенного человека. Если бы Пётр был психоэнергетически суверенен, то он бы следовал Истине, то есть мечом бы не только не махал, не только его не извлёк, но даже бы его и не носил. На манипуляции Петра с мечом была воля иерарховождя — человека и духа.

Пётр работал на толпу!

Был её элементом, функцией!

Как бы ни рационализировал свой поступок он сам, а в веках и иерархобогословы.

Своим поступком Пётр помог доформировать Безотказного Исполнителя.

Для Ареста нужна была кровь («знак могущества», всплеск некрополя), и Пётр её пролил.

Кровь ради соскальзывания иерархии на самую сложную в Казни ступень — первую.