Понурый Балтия-джаз

Чико Тургенев придавал ей большое значение. Всего с избытком, всегда, в любой операции. Машины и гостиницы, сопутствующие качественные развлечения и комфортный досуг. Свита с дорогими телохранителями. Такие же технические помощники. Связи в андерграунде и корректные отношения с властями. Красивое превращение в невидимку перед атакой. Спокойный финал: безупречное выполнение заказа.

С таким противником предстояло встретиться завтра.

Беспокоила мелочь. Я забыл заказать штатив или хотя бы опорную ногу для фотокамеры.

Приглашение его превосходительства Ге-Пе не казалось необычным. И я на его месте побыстрее отработал бы детали той лжи, которую нужно преподнести Чико в оправдание того, что пленник исчез. Он скажет, например, что я взбунтовался в подвале, меня прикончили и труп припрятали в морозильнике рыболовецкого кооператива, того самого, который неподалеку от лохусальского пансионата. К нужному часу и в нужном месте оттают и отдадут Чико для приложения к другому трупу.

И далее его контрабандистское превосходительство будет наблюдать, кто кого. По его мнению, скорее всего, первый труп сделают из меня. И пришпилят, по выражению Чико, в свежем виде к трупу генерала.

Толстый Рэй полагает, что после покушения роль киллера повесят именно на меня. Толстый, если понадобится, засвидетельствует, что я отнял работу у Чико. Местная полиция снабдит Дубровина необходимым материалом для подтверждения этого. Шлайн вернется в Москву и удостоверит, ради собственного оправдания, неэффективность работы резидента, а также собственную прозорливость в связи с полученной анонимкой.

Репутация Чико, как человека качественного, остроумно провернувшего выполнение сложного заказа, поднимется на сотню-другую тысяч долларов. Конец фильма, роли исполняли, продюсер...

Не укладывались в схему два момента: неясность роли и интересов Марины, во-первых, и фигура того, кто действительно заказал генерала Бахметьева и оплачивает услуги Чико Тургенева, во-вторых. Ко всему прочему за спиной Чико крупным планом, как сказала Марина, зловеще маячили двое азериков, юрист Вайсиддинов и то ли физик, то ли математик, но, как и его компатриот, моряк по первой специальности Махмадов. В которых изо всех сил всматривается Дубровин...

Нет, Гаргантюа Пантагрюэлевич - великий выживальщик и провидец! С удовольствием хлебну бочкового и съем свиную ногу с тушеной капустой в компании этого достойнейшего из достойных. Да и платить будет он. К тому же я сегодня не обедал.

- Господину угодно? - спросил в дверях ресторана негр, выряженный в голубой сюртук с серебряными галунами, черный цилиндр с пряжкой и белые перчатки. Лакированная обувка его отражала свет хрустальной люстры, подвешенной над плюшевыми диванами, креслами и стульями в прихожей.

Негр сдал меня метру. Метр, проведя гостя через полупустой зал, до входа в отдельный кабинет, - молодцу в пиджаке без видимых знаков различия, то ли официанту, то ли вышибале. Ге-Пе сидел за длинным столом один и через крохотные очки без оправы, с одними дужками, читал шведский журнал для моделистов-судостроителей. В пивной-то. Кивнул, приглашая занять место за столом, на котором ничего не было, кроме пачки сигарет в серебряном футляре, зажигалки, пепельницы и знакомого конверта.

Ге-Пе, не здороваясь (виделись утром), передвинул его по столу на мою сторону.

- В чем дело, твое превосходительство? Марки оказались фальшивыми?

- Возьмите обратно. Я не вполне корректно выполнил услугу, которую вы оплатили этими деньгами... И зовите меня Рэй. Пожалуйста. Я ненавижу ваше изобретение в виде превосходительства. Наверное, вы считаете это остроумным, а получается плоско. И уже надоело.

- Деньги в конверте, как вы понимаете, Рэй, не от меня. Так что мне все равно. Мы что же, расстаемся навсегда? Мне бы не хотелось...

Я двинул конверт назад.

- Хитрите. Желаете знать, какие слова я скажу Чико, когда он прибудет за вашим трупом? Ошибаетесь. Не нужно рассчитывать чужие шаги как собственные. Не стригите людей под себя. Деньги отнюдь не универсальная ценность.

- Значит, Чико возвращается?

- В этом-то и предмет нашей встречи. Ужинать будете?

- Истекаю желудочным соком.

Ге-Пе крикнул в сторону двери по-русски:

- Иван! Стандарт!

Он предвосхитил мои мечты, добавив к их воплощению копченого угря, шкурка которого соскальзывала с розовато-кофейной сочной и нежной мякоти, едва прикасалась вилка. Свежайший! День выдался, с гастрономической точки зрения, незабываемым. Я так и сказал Пантагрюэличу, захлопывая серебряную крышку фарфоровой пивной кружки.

Ге-Пе улыбнулся от удовольствия.

- Кто вы, господин Шемякин? - спросил он.

- То есть?

- Кто вас пригласил в Таллинн? Или послал?

- Опять этот детский вопрос?

Я ненавижу застольные беседы "по душам". Нечто вроде лицемерного участия в негритянском хороводе с целью выудить у наивных аборигенов сотню-другую килограммов слоновой кости. Неужели Ге-Пе предполагает, что я воспользуюсь его эрзац-откровенностью и рвану в разговоре напролом? Послал бы я его, да не хватало, чтобы ещё и этот хлопнул дверью.