Пообещай мне весну

В два часа ночи у меня начало безумно колотиться сердце. Бог знает почему, я проснулась с чувством надвигающейся катастрофы. Обычно вид с моего маяка на лес успокаивает меня даже в темноте, но этой ночью он только усиливал тревогу. Мне хотелось зажечь звезды одну за другой, чтобы стало светлее и немедленно взошло солнце, – убедиться, что за деревьями не прячутся чудища. Я села и сделала глубокий вдох. Почему же не помогает? Чем больше я вдыхала, тем меньше воздуха в меня проникало.

– Фред? Фред!

Фридриха не было на маяке. Обычно он поздно возвращался из ресторана, и я привыкла засыпать одна на своем островке-диване, но этим вечером, после нашего сговора, мне захотелось уснуть рядом с ним. Я не сошла с ума, несколько часов назад он был со мной. Анна спала в доме.

Голая, дрожащая, я взобралась по лестнице в мастерскую, где у окна стояла ванна на ножках. Кому еще придет в голову принимать ванну по ночам? Я наполнила ее и погрузилась с головой. Горячая вода обжигала веки, но я держала голову под водой. А когда вынырнула, закричала изо всех сил.

И чуть не умерла от страха. Над ванной склонился Фридрих.

– Фред! Что ты тут делаешь?

– Это ты меня спрашиваешь? Ты лежишь в ванне в четверть третьего ночи и спрашиваешь меня, что я тут делаю?

– Я пытаюсь успокоиться.

– Воплями?

– Так выходит напряжение…

– Вот оно что… Мадам, могу ли я залезть в вашу кастрюлю?

Я смотрела, как Фридрих раздевается. Вокруг него были разбросаны мои картины и краски. Еще несколько месяцев назад я улыбнулась бы при мысли, что обе мои страсти отдаются мне одновременно, но сейчас я не хотела ни Фридриха, ни творчества.

Ночь выдыхалась, когда мы вернулись в постель.

Устранение утечек

Приемная была полна. Я осталась стоять и вытащила книгу, но и страницы не успела прочесть, как меня вызвал Клермон, с недавних пор мой семейный доктор.

– Здравствуйте! Присаживайтесь. Как вы себя чувствовали с нашей последней встречи?

– Чуть лучше. Я хотела извиниться за прошлый раз. Надеюсь, не все пациенты начинают так же умирать у вас в кабинете.

Он улыбался.

– Можем ли мы перейти на «ты», Фабьена?

– Да, конечно, я наверняка старше тебя.

Он порылся в моей карточке – наверное, чтобы проверить дату рождения, и снова улыбнулся. В этот момент мне показалось, что мое сердце распахнуло объятия, как от любви. Сердце-предатель. Нужно было бы изобразить растяжение лодыжки и уйти с рекомендацией чередовать лед и тепло.

– Я прошел через то, что происходит с тобой сейчас. У меня было несколько очень трудных месяцев, и мне пришлось прервать работу, чтобы позаботиться о себе. Я говорю тебе это как друг. Чтобы ты знала, что это можно преодолеть.

Я ничего не понимала в тонкостях профессиональной этики, и уж точно не знала, что врач может дружить с пациентом. Меня тронуло его сочувствие. Хоть кто-то понимает, что со мной происходит.

– Получаешь ли ты психологическую помощь? Это важно для твоего выздоровления, Фабьена. Если хочешь, я помогу тебе найти психолога.

Он так красиво произносил мое имя, что мне хотелось попросить его сделать это еще раз.

– Да, я хожу к психологу. Но я еще не принимала лекарство, которое мне выписал ты. Поэтому я пришла. Сказать, что предпочла бы справиться без лекарств, но, в принципе, не против принимать их, если понадобится.

– Тебе виднее.

У меня создалось четкое впечатление, что он расположен ко мне, что я ему дорога. Я вышла с легким сердцем и чувством, которое не могла определить. Когда я вернулась на маяк и закрыла за собой, в дверь сразу же позвонили.

– Фабьена Дюбуа?

Перед дверью стоял мужчина с таким огромным букетом, что его лица не было видно за ромашками, гортензиями, розами и анютиными глазками.

– Да, это я.

Он вручил цветы и ушел. Я тут же вообразила, что их прислал мой новый друг доктор. Какая чуткая забота. Мне тут же стало стыдно. Как я могла мечтать об этом мужчине, а не о Фридрихе, но главное, как я могла подумать, что такой умный человек мог быть очарован такой развалиной, как я. Пока я искала открытку с именем отправителя, в дверь снова позвонили.

– Моя Несравненная! Я поехала сразу за курьером, боялась, что он не найдет дорогу. Не все живут посреди леса. Я выбирала каждый цветок. Они подарят тебе энергию, вот увидишь.

– Мама, зачем ты оплачиваешь доставку, если приезжаешь одновременно с букетом?

– Не знаю, я тревожусь, я взяла отгул, чтобы побыть с тобой, побаловать тебя. Это же такой хороший сюрприз, правда? Я плохо отреагировала, когда ты сообщила мне новость, и хочу искупить вину. Давай, поставь их в воду, они, бедные, пить хотят!

Я с трудом скрывала разочарование. Сейчас мне совершенно не хотелось, чтобы мать ходила за мной по пятам. Она пробыла тут всего несколько минут, а голова уже шла кругом.

Не знаю, что вызывало во мне агрессию – ее бодрое настроение или необходимость провести с ней целый день. Я чувствовала себя по-дурацки от того, что решила, будто доктор Клермон может обо мне думать. Я сделала глубокий вдох и пошла искать вазу.

– Первый пункт программы – «Стриги и Всё». Сейчас полнолуние, самое время стричься. Волосы будут лучше расти!