Пообещай остаться моей

Она убедила себя, что у нее есть выбор, но на самом деле никакого выбора не было. Выудив из кармана телефон, Саския смахнула слезы и начала набирать номер Идриса.

Глава 4

Когда Саскии было восемь лет, она выступила в роли подружки невесты на свадьбе старшей сестры своей лучшей подруги. Венчание происходило в сельской церкви, а потом свадебная процессия двинулась в поместье отца Саскии. Отец разрешил установить в саду свадебный шатер, где прошло празднество. Саския была в полном восторге от церемонии и поклялась себе, что ее свадьба будет такой же прекрасной. Но поместье было продано, чтобы заплатить кредиторам отца, а Саския давно распрощалась с романтическими мечтами. Тем не менее она и подумать не могла, что будет выходить замуж глубоко беременной, к тому же за человека, который ее терпеть не может. И ей совсем не хотелось надевать белое платье и фату, а ее закрытое черное платье с длинным рукавом скорее кричало о похоронах, чем о свадьбе. На самом деле так оно и есть. Саския хоронила свои мечты.

Утром адвокат ознакомил ее с брачным контрактом. Контракт был составлен на арабском, и Саскии оставалось только верить адвокату на слово. Контракт был очень подробным. Пункт о разводе, предусматривающий очень приличные алименты ей и детям, появившимся в браке, привлек внимание Саскии. Это хотя бы какой-то путь к свободе. Саския старалась держать себя в руках и оставаться спокойной.

– Сайеда Саския, вас ждут, – прервала ее размышления вошедшая служанка Лина. Глаза девушки восторженно блестели. Очевидно, штат прислуги воспринял тайное бракосочетание как очень романтическое событие. Саскии не хотелось их разочаровывать.

– Спасибо, Лина. Я спускаюсь. – Саския помедлила. – Попроси, пожалуйста, шейха Идриса зайти ко мне на минутку.

Глаза служанки стали похожи на блюдца.

– Вы хотите увидеться с ним наедине? В спальне? До свадьбы?

Саскии на последнем месяце беременности было поздно заботиться о репутации. Все и без того хуже некуда.

– Ты можешь оставить дверь приоткрытой и остаться в коридоре. – Саския уселась в кресло в ожидании будущего мужа.

Ей не пришлось долго ждать. Пару минут спустя она услышала твердую поступь, и Идрис вошел в гостиную. Он выглядел невероятно красивым в традиционной, длинной с высоким воротом, шелковой, кремовой тунике, расшитой золотой нитью по краю рукавов и подолу, и широких брюках сочетающегося, но более темного цвета. Сердце Саскии против воли учащенно забилось, а в животе запорхали бабочки.

Как такое может быть? Она точно знает, кто перед ней – бессовестный шантажист, укравший ее жизнь, не заботясь о последствиях. Но ее тело почему-то реагирует на него, совершенно не считаясь с разумом. Она беззастенчиво любовалась его аристократическим лицом с высокими скулами, эбеновыми глазами в обрамлении густых черных ресниц, прямым носом и волевым подбородком. Он возмужал за эти годы, превратившись в сильного мужчину.

– Может быть, не стоило так наряжаться, – хрипло выдавила Саския. У нее от волнения пересохло во рту.

Он бросил презрительный взгляд на ее простенькое темное платье.

– Но хотя бы один из нас должен выглядеть привлекательно.

Саския собрала волю в кулак и, изобразив улыбку, указала на стул напротив.

– Присядь, пожалуйста.

Однако Идрис не принял предложения. Он остался стоять, опираясь на дверной косяк.

– Зачем ты позвала меня? Надеюсь, не для того, чтобы сказать, что в последний момент передумала? – Он и сам не знал, разозлится или обрадуется, узнав такую новость.

– Ты хочешь, чтобы я передумала?

Идрис не удостоил ее ответом.

– Послушай, Саския, мой дядя с женой и адвокат ждут внизу. Если ты струсила…

– Мне необходимо знать, что влечет за собой наш брак? – прервала она Идриса. – Чего ты от меня ждешь? И я хочу знать, чего ждать от тебя.

– Ты прочитала контракт?

– Нет, он написан по-арабски, но мне его зачитали. Я сейчас не о пунктах контракта, речь о тебе и обо мне. О нашем будущем браке и о твоих ожиданиях.

– Моих ожиданиях? – протянул он с холодной улыбкой. – Не волнуйся, Саския. Я не стану настаивать на исполнении супружеского долга. Твоя честь… – Он сделал ударение на последнем слове, с удовлетворением отметив, как вспыхнули ее бледные щеки. – Можешь не беспокоиться, я не стану на нее посягать. У меня нет ни малейшего желания возобновлять наши прежние отношения.