Пообещай остаться моей

Ее разбудил звук открывшегося шатра, и в мерцающем свете фонаря она увидела, как Идрис раздевается. Тени пробегали по его спине, высвечивая скульптурно вылепленную мускулатуру. Он был до неприличия привлекателен. Как она может держать сердце на замке, когда его близость так ее волнует?

Она пошевелилась, и он мгновенно обернулся, устремив на нее взгляд бездонных эбеновых глаз.

– Пардон, Саския, я не хотел тебя разбудить.

– Ты и не разбудил. Я просыпаюсь всякий раз, стоит мне повернуться.

– Думаю, мне лучше лечь там. – Идрис указал на низкий диван. И Саския снова почувствовала боль отверженной. Он хотел заниматься с ней сексом, а вот спать в одной постели было для него слишком. Во дворце он ушел бы в свои покои, а здесь идти некуда.

– Но диван слишком узкий, – возразила она безразличным, как она надеялась, тоном. Будто ей все равно. Так оно и должно быть… – Вдруг упадешь и причинишь себе вред? Тогда нам обоим придется ехать вторыми седоками. Представляешь, как это будет выглядеть – ты за спиной у Бадра?

Идрис нахмурился.

– Я не хочу тебя беспокоить.

– Идрис, на этой кровати можно вчетвером улечься, не то что вдвоем. Но мы можем проложить границу из подушек между нами, если тебе так будет спокойнее, – лукаво добавила она. Идрис только хмыкнул и залез в кровать. Саския затаила дыхание.

Саския до беременности часто спала вместе с Джеком, но со взрослым мужчиной с момента расставания с Идрисом – никогда. И вот они снова вместе в постели.

– Ты точно уверена, что я не побеспокою тебя?

– Между нами расстояние около метра, – ответила она. – По-моему, ты переоцениваешь свое мужское достоинство.

К ее удивлению, он гортанно рассмеялся.

– Хорошо, что у тебя вывих, иначе тебе пришлось бы пожалеть о сказанном.

Неужели ее муж флиртует с ней, зная, что они не могут сейчас заняться сексом? А может, и вообще никогда. Хорошо бы, чтобы так и было.

Саския отвернулась и попыталась заснуть. Не тут-то было. Сон как рукой сняло. Она остро ощущала присутствие Идриса, слышала его дыхание, чувствовала его запах. Саския почувствовала желание. Ей нестерпимо захотелось подвинуться ближе к Идрису, дотронуться до него. Она перевернулась и протянула было руку, но тут же отдернула ее.

Злясь на себя, она снова отвернулась, поморщившись от боли, и, взяв в охапку тонкую подушку, подложила ее под плечо.

– Не спится? – прожурчал глубокий баритон с другого конца кровати.

– Все в порядке, – пробормотала она, не желая казаться капризной. – Просто не привыкла к таким тонким валикам вместо подушки, – солгала она. – Мне не очень удобно на них спать.

Последовало молчание. Саския слышала только громкий стук своего сердца.

– Тогда иди сюда. – Она услышала, как Идрис передвинулся на середину кровати. Саския откатилась назад и уперлась в его твердую грудь. Жаркая волна прокатилась по ее телу, когда он подложил ей под голову свою руку, а другую на живот.

– Так удобнее?

– Угу, – пробормотала она неубедительно даже для самой себя.

И снова этот гортанный смех.

– Все еще не угнездишься?

– Ну… – Идрис не дал ей закончить. Он отвел с ее щеки прядь волос и легонько поцеловал в шею.

– Так лучше?

– Немного.

– Тогда, может, вот это… – Он поцеловал ее за ухом.

– М-м-м, немного получше.

– А вот здесь? – На это раз поцелуй пришелся на ямку между шеей и плечом. Саския задрожала от наслаждения. – Конечно, ты сейчас инвалид, скажи, если я вдруг перестараюсь.

– Думаю, что немного ласки мне не повредит, – пробормотала она, выгибаясь ему навстречу. – Я сейчас чувствую себя гораздо лучше.

– В таком случае… – его рука накрыла ее упругую грудь, – я продолжу, да?

Саския беспокойно заворочалась в его объятиях. Вероятно, ей снился кошмар. Может, зря он ее послушал и не вызвал вертолет? Он вспомнил недавний эпизод: Саския неподвижно лежит на песке. Он мчится к ней, охваченный ужасом. Его страх объясним – недавняя потеря кузена, а теперь жизнь Саскии в опасности. Это он взял ее в пустыню, стало быть, несет всю ответственность. У нее двое детей. Но его неотступно терзала другая мысль.

«Я только что снова обрел тебя».

Но это нелепо. Он никогда ее не терял, а просто-напросто вычеркнул из своей жизни.

Он тяжело вздохнул. Его поведение в ту ночь в Оксфорде не давало ему покоя. Идрису было очень стыдно. А вот Саския повела себя очень достойно – согласилась на брак и, похоже, хочет быть полезной своей новой родине.

Саския снова пошевелилась и тихонько застонала. Идрис выскочил из кровати и, метнувшись к столику, налил ей воды. Он чуть приподнял ее за плечи и подал стакан. Он коснулся ее щеки, лихорадки не было.

– И все же я думаю… – начал он.

– Никакого вертолета, – не дала ему закончить Саския. – Я не хочу задерживать караван, – пробурчала она, снова укладываясь на подушку.

– Не беспокойся об этом. Тебе еще что-нибудь нужно?

– Вон тот стакан рядом с фруктовой вазой. В нем болеутоляющее.

Идрис подозрительно посмотрел на мутную жидкость в стакане, осторожно ее понюхал и поморщился.

– Ты уверена, что это безопасно?