Пообещай остаться моей

Она не знала, как долго нежилась в воде, но неожиданно у нее возникло ощущение, что она здесь не одна. Саския открыла глаза и встала на дно. Кто-то стоял у нее за спиной. Она медленно обернулась и зажмурилась, не поверив своим глазам.

– Идрис?

Этого не может быть. Майя сказала, что он во Франции, и поклялась, что Идрис никогда не узнает имени суррогатной матери. Никто в окружении Майи и Файяза, кроме членов семьи, не должен был знать, что наследника престола выносила суррогатная мать. Но Идрис ее семья. Он кузен ее мужа.

Саския пристально рассматривала стоящего у бортика бассейна высокого мужчину. Он совсем не изменился за прошедшие семь лет. Хотя нет, Идрис возмужал и повзрослел, утратив тот юношеский пыл, который когда-то привлек к нему Саскию. Он выглядел усталым и расстроенным. У рта залегли жесткие складки, а эбеновые глаза выглядели безжизненными на смуглом лице.

При виде Саскии его брови поползли вверх, а взгляд оживился.

– Саския? Что, скажи на милость, ты здесь делаешь?

Она забыла, какое впечатление на нее всегда производил этот низкий баритон с легким французским акцентом, и внутренне затрепетала.

– Плаваю, – ответила она, удивившись, как спокойно прозвучал ее ответ. – А вот как ты здесь оказался? Идрис, это частное владение, и я не припомню, чтобы я тебя сюда приглашала. – Мелочно с ее стороны, но Саския почувствовала удовлетворение. Небольшая месть за то, как он поступил с ней в то далекое время.

– Я здесь, чтобы увидеться с сур… – Оборвав себя на полуслове, Идрис уставился на ее живот. По его лицу разлилось недоверчивое изумление. – Так это ты? Ты суррогатная мать?

Саския вздернула подбородок.

– Не понимаю, какое тебе до этого дело? Мне вредно волноваться. Уходи и дай мне спокойно поплавать.

Идрис просверлил ее горящим взглядом.

– Я бы с удовольствием, но не могу. Нам необходимо серьезно поговорить. Это важно.

– Хорошо. Только будь краток.

– Не здесь. Тебе нужно одеться и присесть. – Он безучастно скользнул взглядом по ее телу, словно никогда раньше его не видел. Будто никогда до нее не дотрагивался.

Щеки Саскии горели, но она не отвела взгляда.

– Не нужно раздавать здесь приказы, Идрис. Попроси вежливо.

Идрис недобро прищурился и процедил:

– Пожалуйста, Саския. Это очень важно, поверь, иначе меня бы здесь не было.

Саския взглянула в его бездонные карие глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос. В душу начал закрадываться страх. Что-то здесь не так. Где Майя? Почему Идрис не во Франции?

– Дай мне четверть часа. Я сейчас не такая проворная, как раньше.

Последние пару месяцев Саския носила шаровары для йоги и свободные туники или просторные длинные кафтаны. Сейчас инстинкт подсказывал ей, что подобная одежда не подойдет. Ей необходимо нечто более элегантное и способное ее защитить. Майя накупила ей кучу дизайнерской одежды для беременных и отмела все возражения Саскии.

– Ты сможешь это носить, когда будешь рожать своих детей, – говорила Майя. У Саскии не хватало духа сказать подруге, что дети не входят в ее планы. Поэтому она принимала подарки, стараясь не думать, где будет хранить такое количество ненужной одежды.

Саския выбрала белые льняные бриджи и бледно-розовый топ, присобранный под грудью таким образом, что мягкие складки маскировали выступающий живот. Как правило, рыжеволосые женщины не терпят розовых оттенков. Саския была исключением. Она обожала все оттенки розового. Девушка заплела влажные волосы в свободную косу, надела сандалии на плоской подошве. Что же, она готова к встрече с Идрисом.

На нее снова обрушилась чудовищность происходящего, и Саския пошатнулась, вцепившись в спинку кровати, чтобы сохранить равновесие. Что привело его сюда после семи лет отсутствия? Было ясно, что встреча с ней стала для Идриса полной неожиданностью. Он был ошарашен встречей не меньше ее.

Губы Саскии сжались в тонкую полоску. Она стала другой, сильной и независимой. Она выжила. Поцелуи Идриса не имеют теперь над ней власти. Она сможет контролировать ситуацию. Ей придется.

Собрав мужество в кулак, Саския вышла из спальни и начала медленно спускаться по парадной лестнице вниз. В просторном холле с мраморным мозаичным полом и обшитыми резными деревянными панелями из редких пород деревьев стенами стояли два длинных дивана. На одном из них расположился Идрис. Он сидел в расслабленной позе, чувствуя себя как дома, и что-то читал в ноутбуке. На небольшом резном столике рядом стояла чашка дымящегося кофе, источающая дивный аромат. Кофе и некоторые деликатесы по контракту были для Саскии под запретом на весь период беременности и еще три месяца, пока она кормит грудью до окончания контракта. Саския была равнодушна к моллюскам, французским сырам и вину и до заключения контракта, но кофе был ее слабостью, и ей его очень не хватало. Чай с мятой не производил на нее никакого впечатления.