Пообещайте мне любовь (СИ)

— Госпожа, — почтительно обратился он, очевидно, подавая и другим сигнал.

Тут же все отвлеклись от своих занятий и дисциплинированно опустились на колени. Даже спины выражали почтение и готовность услужить, вроде бы этой безобразной сцены и не было, вроде бы они только ее и ждали. Тот парень тоже зашевелился и попытался принять почтительную позу.

Только подойдя поближе, Кристиана смогла лучше рассмотреть невезучего наложника. А он брюнет, оказывается; интересно, кто из женщин тут экзотикой балуется? Впрочем, неправильно сказала — от экзотики обычно никто не отказывался.

— А знает ли ваша Старшая госпожа, что вы этого зверика заиграли уже до негодности? — ледяным тоном поинтересовалась Криста. Это не ее дом, не ее гарем, но все эти мужчины обязаны подчиняться женщинам, а если эта женщина ведет себя с уверенностью ледяной стервы… то ее обычно опасаются еще сильнее. Задавать вопросы подобным тоном, инспектируя имущество своего дома, Кристиана умела. Она еще не Старшая в своем доме, и очень надеется стать ею нескоро, но командовать, давить на психику и находить слабые стороны, управлять и мужчинами, и женщинами ей нравилось. Сейчас это умение должно пригодиться в очередной раз.

— Интересно, а его купили вам для развлечения? — ехидно продолжила она. — Надо же, какой богатый дом. У нас, например, не позволяют гарему заигрывать звериков. Это привилегия госпожей.

Мужчины во время ее речи потихоньку отодвигались к стенкам и пытались слиться с интерьером. Вроде бы ничего особенного этому парню они не сделали, обычная прописка, правда, запоздавшая, но кто знает этих женщин… Вот пойдет и пожалуется Хозяйке, а то и сразу Старшей госпоже. Те не вмешивались в дела гарема, но вот насчет ущерба наложнику… Никто из оставшихся в гаремном зале мужчин не обладал иммунитетом, который дается любимчику какой-либо госпожи, поэтому наказание отсыпали бы на полную катушку. Принесло же эту гостью именно сейчас, они-то думали, что уже все спать легли.

— Никто из вас, перестарков, мне для игр не подходит, а эта экзотическая игрушечка очень даже бы подошла. Но вашими стараниями он ни на что не годен. И куда вы его собрались отправлять в таком виде? Тут Старший есть?

Парни беспомощно переглянулись. Наконец чуть вперед выдвинулся один — то ли самый смелый, то ли самый ответственный, и сказал, почтительно опуская глаза:

— Госпожа, Старший уже ушел… а этому парню просто хотели его комнату показать.

— Значит, старый слишком у вас Старший, раз спать уже отправился и ничего не контролирует, — как же эта госпожа ухитряется все так вывернуть, что кто-то точно получит наказание? — тоскливо подумал говоривший. Что ни скажешь — только хуже всем сделаешь.

— Ну, раз ты такой смелый, — продолжила Кристиана, а инициативный мужчина напрягся, — то бери эту экзотическую игрушку и неси ко мне в комнату. Он даже в таком виде мне больше нравится, чем любой из вас.

Нанеся им последний удар по самолюбию, Криста, не оглядываясь, пошла к дверям. Отвечавший ей мужчина, не мешкая, подхватил на руки попытавшегося дернуться брюнета и последовал за ней. Кто-то услужливо распахнул перед ним дверь, чтобы не заставлять госпожу ждать.

Кристиана

Мне показалось, что этот несчастный парень чем-то похож на виденного недавно танцовщика, наверное, своей брюнетистостью. Потом услужливый мужчина из гарема принес того в мою комнату и тихо спросил:

— Куда положить, госпожа?

— На ковер, — ответила я. — Иди, ты мне больше не понадобишься.

И вот, рассматривая то, что сложили мне на ковер, я понимаю, что этот несчастный все-таки очень похож на красивого танцовщика. Но того исполнителя я видела издалека и мельком, поэтому могу и ошибаться. Да и насколько отличается от уверенного счастливого парня этот еле живой и абсолютно запуганный…

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Ильнар, госпожа.

— Ильнар, мальчик, ты танцуешь? — спрашиваю снова.

— Да, госпожа. Вы видели, как я танцевал? Вам понравилось? — парень буквально расцветает, и ничего ему больше не надо, только ответ на его вопрос.

«Вот ведь творческие люди, — думаю я. — Сам еле живой, а его интересует только то, понравился ли госпоже его танец. Но, значит, это действительно тот парень.»

— Я видела, как ты танцевал. Ведь ты танцевал в зале Совета, да? Мне очень понравилось, ты красиво танцуешь, — вот тут мне лгать совсем не пришлось, даже из благих побуждений, чтобы приободрить парня, который выглядел… да ужасно он выглядел. Он был весь какой-то грязный, липкий, и мне знать не хотелось, в чем он испачкался.

«Вот ведь твари! — не сдержалась я. — И ведь это не женщины с ним играли, а его «согаремники». Неужели они настолько ненавидят друг друга? Похоже, когда он стал не нужен своей хозяйке и она сняла свой запрет, остальные мужчины вообще его не выпускали.»

Контраст с тем уверенным, даже самоуверенным танцором был таким разительным… от этого Ильнара становилось жаль еще больше.