Пообещайте мне любовь (СИ)

Среди машин, подъехавших к автобусу, были достаточно вместительные, что-то вроде микроавтобусов, или больших джипов, и пассажиры, больше не сопротивляясь и не геройствуя, поместились в три такие машины.

Кристиана тоже не проявляла героизма, потому что геройствовать было нечем — хотя и уроженка Венги, но она не была ни служащей полиции, ни военной, поэтому никакого оружия у нее не было. И никаких навыков самообороны тоже не было. Впрочем, что мог сделать один человек с группой вооруженных людей, и куда ему скрыться посреди голой и безжизненной пустыни?

Внутри эти автобусы выглядели, как машины для перевозки преступников из старых земных фильмов — та часть салона, куда их посадили, была отгорожена от водителя решеткой и стеклом. И, дополнительно, кому-то сковали руки, а кому-то очень крепко их связали. Кристиане достались наручники.

Страх мешал объективно оценивать время и расстояние, которое они проехали, но Кристе показалось, что прошло около получаса; может, меньше или чуть больше, но час езды она бы точно не выдержала, просто сошла бы с ума.

* * *

Кристиана

Рядом кто-то плакал, приглушённо молился, просил… Наверное, кто-то молчал, как и я. Казалось, что у меня тепловой удар — перед глазами периодически плыло, я слышала, как сквозь вату, и все воспринималось отстранённо. Только эти мысли были всего сильнее: "Зачем я сюда поехала, почему же не поставила какой-нибудь элементарный маячок…"

Серые бетонные блоки, торчащая из них арматура, строительный мусор, и длинные постройки, похожие на сараи. "Бараки" — всплыло в памяти слово из какой-то книги. Нас завели в ближайший сарай, затем следом ввели пассажиров других машин. Туристы стояли в углу, сгрудившись, как стадо, а люди с оружием очень внушительно высились по краям. Кто-то из товарищей по несчастью тихо сказал что-то про выкуп, я услышала, но не поверила, что все будет так просто.

Захватившие нас не скрывали лиц, и, видно, не боялись ничего. Ценные вещи уже отобрали, и вряд ли они откроют свое местонахождение, чтобы потребовать и дождаться выкупа. Потом мне показалось, что те, кто не был занят наблюдением за захваченными людьми, делили пленников. Я очень хочу ошибаться, но, похоже, это торговцы людьми. Проклятая дикая планета, проклятая дикая местность на этой планете! Как бы повеселились другие инопланетники, которые прилетали к нам и возмущались нашими порядками, если бы узнали, что венговку захватили какие-то дикие пираты и продадут… Нет, этого не будет. У меня нет оружия, нет даже ножа, бритвы… осматриваюсь по сторонам в поисках хотя бы чего-то…

Кажется, я оказалась права — нескольких мужчин отгоняют к дальним дверям, а двух молоденьких длинноволосых блондинок в шортах буквально вытаскивают из толпы, заставляя их испуганно вскрикнуть и уцепиться друг за друга. Слышу какой-то обрывок разговора: "Мне обещали награду, сейчас я хочу ее получить…", и вдруг один из пиратов направляется в мою сторону. Это глупо, наверное, и подло по отношению к другим пленникам, но я надеюсь, что он идет не ко мне…

Ошиблась. Мужчина подходит и говорит:

— Пойдем со мной.

И… вариантов нет, и придумать ничего не получается, и оружия нет. Он высокий, здоровенный, мускулистный, короткая полувоенная стрижка довольно светлых волос, и он не похож на местных, черноволосых и очень смуглых.

— Пойдем, — повторяет он, протягивая руку. — Пойдем, если хочешь жить, — добавляет он уже значительно тише. Я не устраиваю истерику, не отбиваюсь и не кричу: "Отпусти!", потому что это глупо. Или, все же, какой-то блок ставит психика, и не дает сойти с ума сразу… Или я уже немного сошла с ума, потому что кажется, будто этот человек старается меня спасти, как может в данных обстоятельствах. Но вот последних слов я ожидать не могла, только не здесь и не сейчас:

— Никому и ни за что не говори, что ты с Венги. Сами они не догадаются.

Вот сейчас стало действительно очень страшно. Я вспомнила рассказы о зверски замученных пиратами венговках, на которых те, видимо, отрывались за свой страх перед сильными правящими женщинами. Лучше бы он этого не говорил… Но ведь я же сама совершенно не подумала о том, что надо молчать. Хорошо, что даже попутчики этого не знали — мало ли, откуда родом туристы и туристки.

Только рано было радоваться, потому что к этому человеку обращается кто-то, явно из главарей:

— Иррен, куда повел? Награда — значит, надо тут попробовать.

Мужчина, который пытался меня увести, останавливается, стискивает зубы и молчит. Сама не понимаю, откуда я это взяла, но у меня стойкое ощущение, что он не хочет делать ничего подобного, но не знает, как избежать. По крайней мере, ликования в его глазах точно не было. А у меня в голове, непонятно откуда, крутилась фраза: "За попытку спасибо"… Может, он все же придумает что-либо, чтобы не пришлось проходить через подобное? Знаю, соотечественницы бы меня презирали за то, что я надеюсь на мужчину, но они не были сейчас на моем месте.

* * *