Поп

– Дорогие мои братья! Сейчас будет совершено таинство исповеди. Все мы грешны, ибо только Христос один безгрешен. Но сегодня великий праздник Пасхи Христовой, и все вы, притекшие в храм Божий, получите отпущение грехов. Когда я буду проводить сию общую исповедь, по моему знаку называйте свои имена. А когда я дам знак, не спеша подходите, я должен буду каждого накрыть епитрахилью и произнести слова отпущения грехов.

И началась общая исповедь.

Когда по канону исповедникам требовалось произнести своё имя, отец Александр слегка поднимал вверх руку, и ему казалось, что он ясно слышит имя каждого из этих двухсот русских людей, волею грозной судьбы оказавшихся в тяжком мире плена:

– Сергей. Андрей. Валентин. Виктор. Александр. Павел. Владимир. Сергей. Максим. Степан. Иван. Григорий. Касьян. Василий. Павел. Михаил. Николай. Леонид. Евстафий. Михаил. Алексей. Александр. Пётр. Олег. Иван, которого при дверях избили. Фома. Иван. Степан. Павел. Пётр. Матвей. Игорь. Фёдор. Дмитрий. Исай. Юрий. Валерий. Назар. Пётр. Иван. Дмитрий. Кондрат. Аркадий. Харитон. Иван. Анатолий. Александр. Николай. Елизар. Иван. Николай. Павел. Степан. Лукьян. Владислав. Глеб. Ираклий. Анатолий. Антон. Константин. Мирон. Виталий. Филимон. Иосиф. Всеволод. Илья. Кирилл. Герасим. Евстигней. Платон. Иван. Капитон. Валентин. Елизар. Филипп. Иван. Григорий. Арсений. Макар. Евгений. Степан. Куприян. Василий. Николай. Исакий. Геннадий. Ярослав. Иван. Сидор. Георгий. Леонтий. Анисим. Пётр. Трифон. Никанор. Федот. Абрам. Николай. Иван. Герман. Елисей. Станислав. Валерий. Сергей. Игнат. Тимофей. Семён. Степан. Феоктист. Ростислав. Яков. Прокофий. Роман. Прохор. Фёдор. Лаврентий. Борис. Вячеслав. Гаврила. Михаил. Тихон. Фаддей. Иван. Феликс. Иван. Евлампий. Тарас. Андриян. Захар. Савва. Иван. Серафим. Емельян. Фёдор. Лука. Дмитрий. Ларион. Юрий. Кузьма. Александр. Николай. Сергей. Иван. Виктор. Федот. Аркадий. Фёдор. Поликарп. Лев. Василий. Трофим. Афанасий. Ефрем. Тимофей. Михаил. Александр. Севастьян. Владимир. Семён. Ипат. Анатолий. Клим. Борис. Евгений. Артём. Евдоким. Еремей. Геннадий. Пётр. Григорий. Иннокентий. Александр. Степан. Никита. Антон. Богдан. Валентин. Дорофей. Андрей. Устин. Виталий. Сергей. Георгий. Василий. Валерий. Иван. Арсений. Фёдор. Александр. Юрий. Семён. Анатолий. Зиновий. Ефим. Владислав. Дмитрий. Григорий. Александр…

Страшась и сам своего внезапно необычайно обострившегося слуха, отец Александр находился на грани обморока: ему стало казаться, что вот-вот – и он услышит не только имена, но и сами судьбы стоящих пред ним измученных, униженных и оскорблённых!

Ловил обострённым слухом батюшка и явно не православные имена – Эдуард, Альберт, Марат. Они принадлежали некрещёным людям, но и этот грех – исповедование и причащение некрещеных – он жадно брал на себя, ибо не мог же он изгнать их из храма, ныне припавших к живительному источнику веры Христовой!..

Их окрестило горькое горе.

И лишь когда стал каждому по очереди отпускать: «Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами своего человеколюбия да простит тебе, чадо Николай… чадо Анатолий… чадо Иоанн… чадо Василий…», непривычно споткнулся: «…чадо Эдуард… чадо Марлен… чадо Альфред…»

После этого приступили к таинству причастия, и вновь потянулись вереницею имена, имена, имена. И, каждому вкладывая в уста тело и кровь Христовы, батюшка сопровождал их частицею своего сердца, удивляясь, что это сердце никак не иссякает в нём…

А когда причащал тех, с не православными именами, испытал даже особенное счастье, говоря себе: «Пусть я погибну, но их потяну из болота!»

Но затем всё же сказал:

– Я, братья мои, взял сегодня на себя большой грех. Причастил вместе с крещёными и некрещеных. Ибо не могу же я разделить вас! Сегодня все вы едины. Но всё же, Эдуард, Марат, Марлен, Альберт и Альфред, коль уж вы вместе со всеми приняли тело и кровь Господа нашего, я должен буду вас окрестить. А если ещё есть некрещеные, но с православными именами, объявитесь.

И они, как дети, вытянули вверх руки. А некоторые подставили под локоть поднятой руки ладонь другой. Это особенно тронуло батюшку…

Он посчитал:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Вот сколько! Да ещё этих пятеро. Двенадцать. Как по числу апостолов! Готовьтесь же: если теперь вас не покрещу, рискую в случае внезапной смерти прямиком попасть во ад!

Изможденные лица засветились улыбками.

Матушка в стороне всхлипнула. Следом за ней, отвернув край головного платка, утерли слезы и остальные женщины. Ева восторженно сверкала глазами, глядя на все…

Пройдя в алтарь, отец Александр тоже немного всплакнул, но постарался выйти на проповедь с таким видом, будто ему вообще никогда в жизни не доводилось проливать из глаз влагу.

– Причастников всех поздравляю с принятием таинства, – начал он и задумался.