Попадают по-разному

Эрия прикрывает рот рукой. По глазам вижу, смеётся, хотя и смущена.

– Но ведь и ты с содержанием этих книжек тоже знакома…

– Ну да, я уже большая девочка. Кстати, Осень, тоже как-нибудь посмотри.

– Думаю, тут уже многие с содержанием знакомы не только в теории.

Динка и Эрия переглядываются, как мне кажется, воровато.

– Если интересно, я знаю, где и на практике можно посмотреть. И поучаствовать. Хочешь?

– Нет.

– Твоё дело.

Отпив, начинает рыться в сумочке.

– Эрия, на, это тебе, – протягивает кошель, – вроде, таких у тебя нет.

Монет довольно много. Самые разные. Золотые, серебряные, медные. Мне такие не попадались. Эрия осторожно раскладывает их по столу. Это не интерес к деньгам. Тяга к чему-то редкому и необычному.

Поднимает золотой.

– Первая монета континентальной чеканки. Монетный двор Красной бухты.

Динка смотрит на меня.

– Ты не знала, она старые монеты собирает?

– Не знала. У меня монеты не задерживаются.

– У меня тоже.

Эрия вертит в руках ещё одну монету. По форме – нечто среднее между кругом и квадратом. Размером с обычную "ведьму".

Говорит непонимающе.

– Монета новая, но чеканка просто безобразная. Даже не поймёшь, человек-ли изображён. И что за надпись? Б. М. К. Х. В. М.? Я правильно прочла, а то уж больно коряво.

– Божьей милость… Не помню, как имя этого придурка, храат всея мира. Это свежачок из-за линии. Совсем как настоящая Империя хотят быть. Даже денежки завели. Нас ненавидят, а всё одно подражать стараются.

– Я этому… Чьего имени ты не помнишь, если встретиться доведётся, таких монет побольше расплавлю, и в глотку залью! – неожиданно зло выдаёт Эрия.

И ведь зальёт. Я в этом не сомневаюсь.

Кажется, понимаю, что она во мне находит. Я – одна из немногих кто перед ней не заискивает, и не внемлет с показным или не очень, благоговением. Пусть моё мнение особой ценности и не имеет, зато оно моё, а не попытка подстроится под то, что она хочет слышать.

– Осень, ты про клинки-пламя что знаешь?

– Наносят очень опасные плохо заживающие раны. Бывают двуручные, полуторные, обычные и кинжалы. Довольно сложны в изготовлении. Часто используются для перерубания пик, и вообще, чтобы строй прорывать. Двуручные делятся на…

– Достаточно. Рэдд говорил, у какого-то древнего есть проклятие "чтобы ты жил в интересное время". Сама ведь и велела учить девочек всяким оружием владеть.

– Не велели бы этому учить, не было бы в живых вашей дочери, да и меня, скорее всего, тоже.

– Это да. Кое-кто получил за это по шее. В том числе и за то, что плохо меня слушал. Вспомнилось, чего-то, чего Рэдд своим друручником наворотил. Всякого повидала, но такого. С лучемёта по толпе – и то такого не увидишь.

– Лучемёта?

– Не притворяйся, что про моё оружие не знаешь.

– Знаю, конечно. Не слышала, как вы его сами называете. Думала, молния.

– Сестра в детстве стихов перечитала. Ты от служанок, наверное, узнала?

– Не помню.

– Скорее всего. Так, к Рэдду вернёмся, точнее, к мечам-пламя. Эти придурки за Линией недавно решили облегчить нам задачу по их уничтожению. Церковники их решили запретить такие мечи как бесчеловечное оружие. Если встречу того, кто это придумал, убью быстро и без мучений. Из благодарности. Сама-то что думаешь о настоящей причине запрета?

– Через Линию такие мечи продавать можно?

– Прямо запрещено.

– Зелен виноград.

– Басню знаю. Объясни поподробнее.

– Их кузнецы такие клинки не делают, я так понимаю? Вот потому и запрещают. То, что из-за линии, наверняка, стоит безумных денег. Они не очень одобряют подобные траты. Неумёхи-кузнецы и деньги причина запрета, а не какое-то там человеколюбие.

Смеётся.

– Сколько раз говорила, какая ты умненькая девочка!

Тоже смешно. Ведь не хвалит, а правду говорит.

Говорят, волнистые мечи тоже Чёрная Змея придумала. Хотя, только с обычным её видела. Вот изображений, где она с волнистым попадалось предостаточно.

– О, ещё новенькое из их писанины. Знаешь новейший способ как определить человека, одержимого демонами? Оказывается, такого человека раздражает присутствие в одном доме с ним священника, так же ему плохо становится на богослужениях. И его вообще, его сам вид святого отца раздражает. Против такого надо сразу начинать процесс, и либо изгонять демонов, либо сжигать его на костре.

Ну, просто про меня писано! Только вот святоши меня раздражают примерно как комары – била, бью и буду бить.

– Я так понимаю, одержимого нельзя привлекать к обычному суду, и его показания приниматься не будут?

– Юриспруденцией тебя, похоже, перегрузили… Ты права, это они замечательный способ придумали, чтобы оградить себя от любого преследования. Ведь имущество одержимых подлежит конфискации. И отбиться от обвинения почти невозможно.

Записать надо для памяти, какой ещё их закон отменяется сразу после завоевания. Закон о запрете священникам давать показания в суде уже есть. Впрочем, – недобро усмехается, – мертвецам законы ни к чему.

Барабанит по столу, что-то обдумывая.