Попадают по-разному

— Ха! Мне не о чем. Дела на десятки лет вперёд расписаны. Доделывать, начатое ими. Знаешь же наверное, сколько всего задумано, и даже не начато, ибо все деньги войны съели? Кому-то это придётся доделывать.

— Думаешь, тебе?

— Мне, Дине, «Флагману», тебе. Нам всем дел хватит. Из них никто не хотел ничего разрушать. И всю жизнь занимались именно этим.

— Мне Верховный говорила, я временами занудна, как старуха. В таком случае, мы с вами ровесники, принц. Шовсем старые, — прошамкала, как беззубая.

— Непохожая ты…

— На кого?

— На других змеек.

— Сдаётся мне, ты далеко не всех знаешь, а с остальными знаком не с самой лучшей стороны, иначе бы с ними сидел, а не луну со мной подпирал.

— Какие бы они не были, они город брали, а я — нет. Мне чужой славы не надо.

— Там много тех, кто не брал. Скорее, давал.

— Да знаю, и показать могу. Но они — так сказать, неизбежное зло в месте, где собирается много отдыхающих солдат.

— Сам-то их где так высматривать наловчился?

— Нигде. Я их не знаю.

— Так зачем говоришь?

— Я с другой стороны смотрю. Змеек-то я помню всех, а с вами-то я не первый год за одними стенами живу.

— И теперь что скажешь?

— О чём?

— О том, что видел.

— Где?

— Шутите?

— Что я такого видел? Довольные жизнью полуголые девицы обнимаются с такими же довольными жизнью солдатами. Причём всё происходит по обоюдному согласию. Ты смеёшься?

— Не у всех по обоюдному. Они же…

Ягран смеётся.

— Сегодня — у всех. Насчёт змеек ты лучше должна знать, остальные же между собой договорились — в ночь после взятия города все участникам штурма всё будет бесплатно. В ночь после того, как меча убили, так уже было.

— И как, понравилось?

— Я не сказал, что там был.

— Обратного тоже не сказал. Самому-то что неохота быть жизнью довольным?

— Я им могу быть почти всегда. Они же — вовсе нет. Но именно благодаря им у меня есть возможность быть всем довольным.

— И ещё говорит, я зануда?

— Ещё раз сказать могу. Почему ты такая зануда?

— Я обыкновенная Осень. Мне не надо быть такое, какое кому-то хочется. Смеюсь, когда мне смешно, а не кому-то хочется. Грущу, когда грустно мне, а не по заказу. Мне достаточно того, что есть. Мне достаточно быть собой.

— Да вы сговорились что ли?

— Мы это кто?

— Дина, Линки, Кэр… Стоп, ты же с ней почти не знакома.

— Сам же говорил, в одних стенах живём.

— Только годами не видимся. Жаль.

— Что именно?

— Сама подумай. Ты же умная.

— Мои раздумья денег стоят. Больших. Это Верховный сказала.

Глава 24 Рэндэрд. Лето — осень 279 г

Добивание последних сторонников Меча заняло немало времени. Сопротивлялись они отчаянно. Дочь Чёрной Змеи обращением с религиозными фанатиками слишком знаменита. Отряд наш не слишком большой, правда с сотней мушкетёров и несколькими пушками и даже одной «бешеной стрелой». Кавалерии мало, и то в основном, разведчики. Тяжёлых всадников только сам Ярн, его охрана да я. В принципе, для командования можно было и офицера рангом пониже найти, но из соображений дипломатии, командиром назначен Ярн. Я же в кампанию навязался из соображений поиска приключений на свою пятую точку. Благо на единоначалие Ярна не претендую.

В этой области, оказывается, родственное Мечу племя покорило другое. Обратило в рабов. Причём, в рабов по представлениям Новой веры. А там ситуация — истинно верующий — человек. Не принадлежащий — животное.

Местное ополчение меня сперва не впечатлило — видно, что все они недавно рабами числились — в смысле, нормального оружия нет почти ни у кого. Почти у всех — вилы, косы распрямлённые, цепы да дреколье. Чуть ли не единственный хороший меч — у вождя, да и тот на нашей офицерской портупее, вручён лично Ярном несколько дней назад.

Впрочем, строй они изобразить смогли, и Ярну ответили вполне по-уставному. Почти у всех пределано на одежду подобие наших знаков различия. С доспехами у них совсем плохо — стёганные куртки, только у нескольких немолодых воинов — старинные кольчуги да панцири. У них и оружие получше — видать, припрятали в то время, когда племя свою главную битву проиграло. Рабы-то оружия иметь не могут.

Мнение об ополчении изменилось в лучшую сторону, когда они стали лес валить для осадных башен. Никогда не видел, чтобы люди работали с таким остервенением и самоотдачей. Да уж, зуб на бывших господ у них преогромный.

После первых штурмов мнение о союзниках стало ещё лучше. Дерутся они отчаянно. Даже внешне на воинов стали похожи — добыли оружие и доспехи у бывших хозяев.

Видел, как ополченец закрыл собой раненного нашего офицера. Ярн ко всем союзным вождям обращается по грэдским званиям, хотя я знаю, что у него нет права производить в такие чины. Ну, да у нас много чего задним числом делается. Этим Дина потом все самовольные пожалования утвердит. Заслужили!

Несколько удивил приказ Ярна перед штурмом главного города области: не препятствовать ополчению, когда они начнут убивать жителей города. Именно так и сказано не «если», а именно «когда». Что-то знает Ярн про противника, мне неизвестное.

Штурм, считай, по-шаблону прошёл.

* * *