Попадают по-разному

Но, видимо, остались с детских лет мечты о красивом.

Платье для приёма у Динни одолжила. У местных шить — звезда не позволяет. Раз столичная, то и выглядеть должна соответственно. Пусть и не по моде этого года. Линки не их отец и не сестра двоюродная, в доспехах на приёме красоваться не станут.

Сам-то Линк, не иначе на Динку глядя новый шлем с украшением из веера павлиньих перьев заказал, только у Динки веер сзади, у него спереди, у неё — из перьев обычного павлина, у генерала — белого, с угрожающим золотым гремучником под ним.

Могла бы и в обычном прийти, все же знают, столичные, особенно из окружения Ставки, обожают что-нибудь этакое устраивать. Но я ещё в столице поняла. В поддоспешнике на приём могут себе позволить только Еггты ходить.

Остальным безупречными надо быть, если не хочешь всякого разного в свой адрес наслушаться, причём от тех, с кем и не враждовал вроде.

Великий Генерал со свитой прибыли самыми последними. Я предпочла особо не светиться раньше времени, хотя и смысла особого нет, весь город только про нас двоих и болтает, хотя больше всё-таки не про нас, а про взаимоотношения генерала и Оэлен во время их бурной молодости, ей я сказала, приеду в свите.

Самые страшные страхи не оправдались. Большинство женщин, особенно молодых, в платьях знакомого покроя. Оэлен в траурном, тут с этим строже, чем в столицах, вдовам на приёмах только в нём стоит появляться.

Часто в таком постоянно ходят. Но Оэлен по городу расхаживала во вполне обычном, причём хорошего покроя и дорогой материи.

Генерал, обменявшись официальными приветствиями, вежливо подхватывает меня за локоток и направляется прямиком к Оэлен. Вижу, как у неё глаза смеются.

Подойдя, по-родственному её целует и во всеуслышание объявляет.

— Приветствую Вас, дорогая кузина. Сегодня вы и ваша дочь особенно очаровательны.

Кажется, слышно, как воздух звенит.

Все же знают, у Чёрной Змеи ни братьев, ни сестёр не было! Что теперь будет!!!

А ничего, лучше помнить надо, у Рыжей Ведьмы братьев и сестёр разной степени законности предостаточно было. Много кому в Войнах Верховных головы посносили, кому за дело, кому просто так, сокращая число претендентов на земли и титулы.

Все ведь знают — мертвы все, кому хоть один из Еггтов хоть раз при людях смертью угрожал.

Резню среди потомков Эрендорна Старого только Госпожа закончила. Кое-кто из самых невыразительных потомков уцелел. Происходящие от них роды вполне себе живы. Только подальше от Новой Столицы держаться стараются.

По закону усыновлённый равен во всём законнорожденным. Вот к родне кого-то из потомков Эрендорна и мог Линк обратиться так, как сейчас к Оэлен.

Из собравшихся только пять, может шесть человек понимают, генерал шутит. Остальные же. Пусть думают.

Линкам весело. Грустно, но я лучше их замечаю, когда их отец начинает играть с огнём. Другое дело, моё чувство опасности сейчас благодушно спит.

Вот насчёт Оэлен не уверена.

Вбегает телохранитель.

— Вас курьер из ставки дожидается.

— Сюда зови.

— Дело чрезвычайной важности. Вы должны выйти.

Что случиться могло, раз меня так резко выдёргивают? Восстание? Степь пришла на помощь недобиткам? Верховный ранен?

Курьер выходит на свет. Длинный плащ искажает фигуру и скрывает лицо. Но это же… Капюшон резко отброшен с лица.

Всё тоже зелёное пламя. Говорят, оно может жечь. Но меня оно только грело.

— Ты…

— Я…

Стоим, взявшись за руки. Глаза в глаза! Не знаю, не слышала, чтобы кто-то говорил, будто во взгляде Еггта можно утонуть. Мир сжался до этих глаз. Словно нет ничего вокруг. Только мы двое.

— Как нашёл?

— Несложно было.

— Ты же далеко был.

— Вы останавливались часто. А я коней загонял. Подорожная за подписью Верховного.

— Где взял?

— Динка дала.

— Не думала. Ты один?

— Да. Сбежал попросту. Если и гонятся, мне плевать.

— Не гонятся. Вернее, если и искали. То до первого предъявления тобой подорожной. А там уж по направлению движения поймут, где тебя искать.

— Думаешь, знают, где я?

— Конечно. Вот я недавно не знала, что в этом доме окажусь. А тебе кто сказал, что я здесь?

— Старший телохранитель дяди. Из крепости поехал в город. Там сказал, вы все в городе.

— Не сказали, чей это дом?

— Нет. Сказали, ты в гостях. Увидеть хотел. Только сейчас сообразил — откуда у тебя здесь знакомые? Ты же здесь впервые.

— Утром ещё не знала, что знакомые тут есть. Оказывается, я здесь родилась.

— И что? Всегда знал, ты с юга.

— Вон тот дом принадлежит родившей меня женщине.

— Твоей матери? Я думал она…

— Я сама так же думала.

Смотрит непонимающе.

— Удивить меня хотел? Получилось! Но и я, как видишь, удивлять умею.

— Как же тогда вы расстались?

— Так сам спросить можешь. Там такому гостю ещё больше, чем мне рады будут. Или ты без объявления имени путешествуешь?

— С чего взяла? Пошли, уж представиться-то я смогу.

— Им на сегодня уже достаточно. Ни о чём не догадаются.

— Я ничего прятать не собираюсь. Сам скажу, что твой жених.

Вот так так! Он не Еггт, он сын Еггта, а они храбры. Во всём. Да и отца его недолюбливают за спесь, а не за трусость.