Попадалово. В постели с троллем

Вновь открыла глаза и с удивлением заметила, что стою на песчаном берегу. Босых ног касается теплая вода, беспокойно накатывающая на берег. Вдалеке плыл самый настоящий корабль. На таких, наверное, пираты рассекали водную гладь и брали на абордаж другие суда. Слева от меня, вдалеке, так, что сложно даже было разглядеть, расположились скалы.

Вот всегда знала, что любовь мамочки к историческим любовным романам до добра не доведет.

Обернулась в другую сторону и обнаружила мать, сидящую неподалеку от меня на берегу и обнимающуюся с каким-то плечистым и перекаченным разбойником. Думаю, благородные джентльмены не делают себе татуировок на половину спины.

— Ма-а-ам, — позвала родительницу, во все глаза смотря, как моя любимая мамуля собирается изменить отцу во сне. Впрочем, может быть дело до этого и не дойдет. Но с какого такого этот качок ее здесь нацеловывает?

Мама вздрогнула, услышав мой голос и резко обернулась. Посмотрела неверяще, даже глаза потерла, наплевав на то, что руки в песчинках.

— Варя! — воскликнула ма, вскакивая на ноги. Полуголый пират, на котором из одежды были лишь замученные жизнью серые портки, был забыт. Что ж, не сказала бы, что мне было его жаль.

— Мам, что происходит? — строго спросила, посматривая на разбойника.

— Варя-а-а-а-а! — всхлипнула мама, бросаясь мне на шею. Мой вопрос был внаглую проигнорирован.

— Да, это я, — неуверенно, словно и сама в этом сомневалась, пробормотала. — Ты должна меня выслушать…

— Ты жива? Господи, живые не снятся… Значит… — залепетала родительница, отстраняясь от меня. Но отходить, и уж тем более отпускать, не собиралась. Вцепилась в плечи, почти до боли.

— Что за глупости? — поморщилась, догадавшись, о чем толкует матушка. — Со мной все нормально. Относительно… — это пробормотала тихо. Не смогла сдержаться. Надеюсь только, что мама не услышала последнего сказанного мною слова. — Я попала в другой мир. И…

— Ты на небесах? — перебила меня ма.

Ну, вот что у них за привычка такая — постоянно меня перебивать? С такими темпами я не смогу рассказать ей о причине своего появления в ее сне.

— Мам, я в другом мире, но небесами его сложно назвать.

— Ты а аду?

— Тебе нужно меньше читать всякую ерунду, — снова поморщилась. — Каким-то непонятным образом я нахожусь в мире, где обитают тролли. И есть магия.

— Это, дорогая, тебе не стоит читать всякую дребедень, — проворчала ма. Кажется, она постепенно стала приходить в себя. Точнее свыкаться с тем, что я ей просто снюсь. Уже что-то. Теперь осталось донести до нее информацию, что я на самом деле перенеслась в мир, где существует магия.

— Мама, — строго проговорила, — выслушай меня. Я попала в твой сон не просто так. Пока общаться с тобой или отцом я могу через сны. Мне дали артефакт, который позволяет это сделать. Так же я могу передавать вам какие-либо вещи, не имеющие особого значения. Небольшие… Но… — Стала осматривать себя и только сейчас до меня дошло, что перед мамой, облаченной в обычную пижаму, состоящую из рубашки и просторных штанов, я стою в… да, рубашке. Только не такой теплой и не с милым принтом из маленьких мопсиков. — Короче, — схватившись за свою… пусть будет ночнушку, попыталась оторвать одну пуговицу. Они, к слову сказать, были крупные и поблескивали темно-зелеными крапинками. Таких у мамы дома точно нет. Значит, если она проснется и увидит такую пуговицу, сразу поймет, что все, что ей приснилось, сон лишь отчасти. — Подожди, — выдохнула, когда пальцы уже стали побаливать. Еще немного и натру мозоли. Не думала, что тролли так качественно пришивают к рубашкам пуговицы.

— Леди, — хрипловато произнес подошедший к нам разбойник, — позвольте я вам помогу?

Признаться, было острое желание отказаться от помощи пирата. Изогнутый полумесяцем нож в его широкой ладони был довольно красноречив. Таким, наверное, удобно глотки перерезать, а не пуговицы от ткани отрезать.

— Да, будьте… доборы, — пролепетала, признавая, что без его помощи я могу так и не достичь желаемого. Сон тоже не вечный. Мать или меня может что-то разбудить. А объяснить ей все хотелось именно сейчас.

— Не шевелитесь. И выпустите несчастную ткань, — миролюбиво проговорил мужчина, подходя ко мне почти вплотную.

И тут я задумалась: а так ли должны разговаривать разбойники? Головорезы, привыкшие грабить и, распевая фривольные песенки, кутить день за днем. Или в этом сне все слишком сказочное. И злой пират в итоге должен пасть к ногам своей возлюбленной?

Тихий треск ткани и вот на ладони разбойника поблескивает пуговица. Я смотрела на нее зачарованно и все не решалась почему-то забрать. Как Трогир отнесется к тому, что я подпортила его рубашку? Нет, убить, само собой, не убьет…