Попаданец (Барон Ульрих)(8 книг)

— Ну… — Она развела смущенно руками после моей горячей обличительной речи. — В любом случае, независимо от того, кто и у кого что там из вас трогал, об этом узнал король, а также еще полсотни жителей города, что смогли в ту ночь спастись бегством.

— М-да. — Печально покачал я головой.

— Она принцесса, Ульрих. — Бабулька вздохнула. — И это неслыханно подобное допускать. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоило просто банально выдрать твою жизнь из рук Митсвела.

— Я буду жить? — Мне вдруг стало как-то прохладно и страшно в этом миниатюрном эдемском саду.

— Да, — кивнула она.

— Но… — Я посмотрел в ее умные глаза.

— Но ты никогда отсюда не выйдешь. — Вздохнула она. — Никогда, Ульрих.

— Никогда… — одними губами произнес я за ней. — Никогда это очень долго…

— Очень, мой мальчик, — кивнула она. — Считай, что все, что тебе отмерено прожить свыше богами.

* * *

Некоторое время Митсвел Первый пил. А какое-то не пил. По большей части, конечно, пил он больше, но в какой-то момент, изломав большую часть мебели в своих покоях, набив морды большей части слуг дворца и гвардейцев, он все же был введен в фазу, когда организм больше физически был не в состоянии принимать алкоголь. Отчего король пребывал в болезненно печальном трезвом состоянии тягостных раздумий.

День уже клонился к вечеру, он задумчиво сидел у себя в кабинете, уныло ковыряя ножом запеченного целиком кролика, и уже успел раскатать по столу больше половины горошка от гарнира, когда его тягостный покой посмели нарушить тихим стуком в дверь.

— Сдохни, тварь! — машинально даже не повернувшись к двери, гаркнул он.

Мысли короля витали где-то вдалеке и не имели под собой какой-то опоры, кроме какого-то внутреннего чувства недосказанности и толики печали. Прямо перед ним на столе стоял миниатюрный портрет его дочки, сделанный по его заказу пару лет назад, где она была изображена в красивом дамском доспехе с обнаженным мечом в руке.

Катрин всегда была его любимицей. Катрин была именно ЕГО. Паскаль хоть и был мужского пола, но походил на свою мать слишком уж сильно, отчего отец не столько недолюбливал его, сколько банально не понимал, какого хрена ему нужно по жизни? Странный какой-то пацан получился, тихий, вежливый, сидит днями, здоровье свое гробит, уткнувшись в книжки, вместо того чтобы там на охоту загонную съездить или девок молодых погонять по дворцу. Что собственно тоже вид охоты, по мнению короля, хоть и не такой веселый, где можно в жертву еще и из арбалета стрелять.

Не то что Катрин, вот она действительно его породы. Всегда с криком и весельем, там, где она, всегда шум и толпа людей. Его умница дочка никогда не пропускала королевской охоты, ни разу не пропустила ни одного бойцовского турнира, да и сама не прочь была с инструктором обменяться ударами в спарринг-боях лихо и бесшабашно орудуя мечом.

Она была по-настоящему ЕГО ребенком. Ему даже было о чем с ней говорить, не испытывая некоего неловкого чувства, что стоящий рядом думает, будто бы ты идиот.

— Не смей гневить меня, паскуда! — опять откликнулся король на очередной стук в дверь.

Эх, Катрин! Король печально покачал головой. Ты, наверно, сейчас думаешь, что я злой и неотесанный чурбан, раз решил выдворить тебя из дома в далекое и никому не нужное королевство. Но ты пока не понимаешь, как сильно я люблю тебя, девочка, и что иной раз мы не властны над своей судьбой и не в состоянии жить так, как нам хочется. Возможно, со временем ты поймешь это, девочка, а возможно, и нет, но что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя…

— Ладно, — сдался Митсвел наконец при очередном стуке в дверь. — Можешь войти, но учти, если ты посмел тревожить меня из-за ерунды, я оторву тебе голову голыми руками.

Странные денечки настали. Вино не радует, дети выросли, нет внутреннего томления в груди, и даже жена «шипит» на него без должного рвения, не столько по делу, сколько по привычке.

— Ваше высочество. — В дверь проскользнул Неманодах Верт, новый ставленник на должность главы армии короны, мужчина хоть и с сединой на висках, но еще достаточно молодой для того, чтобы, в отличие от прочих генералов, самостоятельно, без сторонней помощи взобраться на коня, причем не перепутав голову с задом проклятой животины.

— Чего тебе, Нем? — Митсвел недобро прищурился, разглядывая застывшего в поклоне военачальника.

— Это нота, ваше величество. — Верт держал в руках скрученный на золотых валиках документ. — Сегодня доставили из замка Дош.

— Какого хрена еще этим магистрам нужно? — Король слегка поморщился, так как, что греха таить, недолюбливал фанатиков бестиаров.

— Ваше величество, двенадцать магистров ордена объявляют вашу королевскую кровь проклятой и объявляют вам войну. — Неманодах зажмурился, приготовившись к яростной буре своего взрывного правителя, так и застыв перед ним с закрытыми глазами.