Попаданец (Барон Ульрих)(8 книг)

— Зачем, зачем… — тихо бурчал я себе под нос, не в силах поднять на нее взгляд. — Вещи кое-какие остались…

— Вещи? — удивленно вскинулась она.

— Книжки, халат, тапочки, — я зажмурился, произнося вслух всю эту несусветную глупость. — Там в моих покоях еще что-то по мелочи лежит, сделай милость, вышли мне мое барахло в Касприв.

Медленно я поднялся, не решаясь посмотреть на нее, чувствуя на себе удивленный взгляд.

— Нона… — с трудом разлепил я губы уже у выхода.

— Что? — тихо спросила она, шмыгая носом.

— А кто… — Мне с трудом удалось побороть ком в горле. — Кто отец ребенка?

Повисла тишина. Тяжелая и гнетущая, в какой-то момент я уже решил, что не дождусь ответа, собираясь выйти прочь.

— Император, — расслышал я наконец еле уловимый шепот ее губ.

— Отличная партия, — произнес я, печально улыбнувшись и покидая ее комнату.

Император? Император! Вот же урод, мать его! И здесь без этой гадины не обошлось! Впрочем, чего я мог еще ожидать от де Кервье? Она повторила вновь свой подвиг, пройдя по проторенному пути.

Паскудство! Со злости ударил пару раз кулаком в стену, продолжая путь прочь из замка. Как они могли? Ох! Ответ очевиден, легко и непринужденно. Они могли это, и они это сделали. Большая политика, большая игра и слишком большие ставки на кону. Ну а я? Я уже отыгранная карта. Но горечь и осознание всей картины все никак не приносили даже малой толики успокоения в груди и сердце. Что-то смутным образом осталось недосказанным, что-то тенью стояло за моим плечом, из того, что я не сделал. Меня словно что-то хватало за ноги, уже на выходе не давая покинуть стены замка… Я все стоял и стоял, не в силах на что-то решиться.

— Зря ты сюда пришел, Ульрих. — Я вздрогнул от тихих слов и внезапно возникшей предо мной фигурой Аля, закутанного с ног до головы в свои просторные одежды. — Не стоило этого делать. Пока еще слишком рано.

— А ты как здесь оказался? — Я был удивлен и озадачен его появлением словно из ниоткуда.

— Пойдем, я провожу тебя до города назад. — Он слегка наклонил вбок свой капюшон.

— Подожди… — Я неуверенно оглянулся назад. — Я кое-что должен еще спросить…

— Нет, — пришел мне тихий ответ, вместе с зеленоватым облачком зыбкого тумана, вышедшем из просторного рукава алхимика, которое окутало мою голову, словно призмой мутной воды. — Еще не время…

Веки налились свинцом, ноги подкосились, и чтоб не упасть, я схватил его рукой за плечо.

— Еще не время, Ульрих, — услышал вновь я его слова, прежде чем окончательно рухнуть на землю в беспамятстве.

* * *

Вы знаете, а еноты, оказываются, пьют виски. Ну, как пьют, так, больше, я бы сказал, лижут, впрочем, лизнул вместе с ними на пару и я.

Не помню, как я оказался в Касприве, в нашем с Алем гостиничном номере, но к моему возвращению из небытия меня уже ждала делегация «злопротивных» старичков-защитников, во главе с почтенным Альфредом Лином, который был готов разорвать меня на куски, так как Нона до сих пор являлась его протеже, и он опять шлялся где-то по делам, когда я хитрой лисой проскочил вновь в его курятник.

В общем, пятерка защитников недвусмысленно пообещала мне надрать задницу, невзирая на протекторат короны, если я вновь соизволю приблизиться к Лисьему на полет стрелы. Ну да не больно-то и хотелось. Мне кажется, я увидел и услышал более чем достаточно, и хоть я немного не понимал действий Аля, но где-то даже был благодарен ему, что остановил, не дал наделать глупостей.

Аль сидел в дальнем углу комнаты, листая какую-то книгу, ну а я вместе с енотами копошился в сундуках с вещами, которые моя экс-супруга успела за полдня собрать охапкой и доставить ко мне в апартаменты.

Совершенно ненужное барахло, поношенные вещи, кое-какие бумаги, мотки проволоки, набор склянок, книги, правда нашелся халат, в котором я сейчас и галопировал по комнате, надетый на голое тело поверх высоких сапог.

Единственное, что еще могло представлять интерес, это были вещи Жеткича, оставшиеся в замке и доставшиеся мне по наследству.

— Ну что, парни? — Я вытащил застрявшую голову Прапора из старого сапога. — Еще по капельке?

Еноты спорить не стали. Прошлепав к столу, я налил им еще немножечко в блюдечко на полу, положив рядышком по морковке и половинке яблока, ибо закусывать все же надо, сам же, опрокинув стопочку, вскрыл последний из мешков с вещами, доставленный сегодня.

— Вы бы, барон, притормозили, может, на сегодня свой сумбурный праздник, — подал голос Аль, явно с неодобрением, из своего угла. — Еще и бедных животных спаиваете.

— Ик! — возмутился на его заявление господин Прапор, закусывая яблочком.

— Ики, — более сдержанно высказался мэтр Профессор, задумчиво пожевывая морковку.

— Спокойно, парни, — ответил я енотам. — Этим трезвенникам-язвенникам не понять всей глубины нашей души.

Из увесистого мешка полетели на пол тряпки Арнольда, его истоптанные сапоги, еноты заинтересовались какой-то шкатулкой, а я бережно с самого дна достал большую рыбью голову-шлем, виденный мной уже ранее и даже в некоторой степени даже немного изученный.