Попаданец и его друзья

— Почему же не может быть, не потому ли, что до этого не было ни разу? Так вот, одной расстроенной девушке как-то сказали, что всё случается в первый раз. Да, дорогой друг, моё сознание перенеслось в последний момент моей жизни, я так полагаю, в моё же сознание, но в 1972-м году. Ты же знаешь, что я всегда увлекался фантастикой. Так эта литература в 21-м веке получила очень большое распространение и, в частности фантастика о попаданцах. Я столько прочитал её, и она в моём сознании настолько укоренилась, что когда я откинул копыта, в почти буквальном смысле, то непроизвольно стал попаданцем и оказался здесь, в своём прошлом.

— Ну, хорошо, сказал Виктор, но ведь это ты не можешь доказать, ведь твой, э…э…как его, сотовый телефон не работает и представляет из себя как бы муляж.

— А вот и нет, Витёк, дорогой ты мой, у этого, так сказать, муляжа есть ещё много разных замечательных функций для которых не надо сети, а именно — магнитофон, аудиоплейер, видеоплейер, фотоаппарат, видеокамера, календарь, будильник, диктофон и даже игры, которые можно наблюдать на экране. Это тот же компьютер, только маленький.

— А что такое компьютер?

— Ну вот, приехали. Теперь мне надо объяснять тебе основы информатики, кибернетики. производства жидкокристаллических экранов и многого другого, о котором я и понятия не имею. Я ведь не специалист в этих науках, я просто пользуюсь этой техникой. Я отработал на заводе свёрл 35 лет до его закрытия, а потом ещё работал на, Гидропрессе, и, Машзаводе, шлифовщиком, наладчиком станков с ЧПУ и даже фрезеровщиком.

— Кстати это очень легко проверить. По сути я, только недавно прибывший из армии, очень мало должен уметь. Но я ведь могу. И объяснить это не возможно, а только поверить или проверить.

— Да, Сашок, я начинаю верить. Твой разговор уже не тот, что был раньше. Тебе просто на ум бы не пришло говорить о таких понятиях. Ну хорошо, давай сядем вот под тот кустик и ты мне покажешь то, что надо показать.

И я показал. Сказать, что Виктор был потрясён, значит не сказать ничего. Он стоял на ушах. И даже в горячах сморозил глупость.

— Сашок, это же переворот в науке. Его надо показать учёным.

— Ну вот, так я и знал. Ещё один доброхот нашёлся. А ты хоть представляешь, что потом с нами будет? Меня будут как мышку препарировать и всеми доступными методами добывать из меня информацию о грядущих событиях, а тебя как ненужного свидетеля скорее всего уберут.

— Куда уберут?

— Не куда, а как. Скорее всего пристрелят.

— Нет, мне такой вариант не подходит.

— Ну вот, значит надо помалкивать и стараться извлечь из этого телефончика максимум пользы и прежде всего для себя.

— А моё будущее какое, безоблачное или не очень?

— За твоё будущее можешь не волноваться, оно получше многих других, сынок у тебя будет замечательный. Но большего сказать не могу, а то ты можешь изменить своё будущее своими знаниями. Моё же будущее мне придётся изменить, так как там осталась моя жена, которую я очень люблю и через четыре года она приедет в Оренбург по распределению и удержаться от вторичного знакомства и терпеть восемь лет одиночества я просто не смогу. Вот поэтому — то мы должны хранить тайну и никто не должен узнать о ней.

— А пока надо решить одну маленькую проблему. Аккумулятор садится и его надо подзаряжать. Надо сделать зарядное устройство с 220 вольт и выходом на 5–7 вольт и током примерно 250 миллиампер. Вот тут я без тебя не обойдусь. В электричестве я профан.

— Ладно, займёмся, а пока пойдём искупаемся. коли мы уже здесь.

— Да, но по очереди. а то ещё сопрут изделие номер 001.

И мы пошли купаться. Накупавшись и нанырявшись мы отправились по домам.

Мы шли по придорожной траве, которая мягко пружинила под нашими ногами, а на самой дороге лежала жёлтая пыль толщиной в три-четыре пальца. Сколько себя помню все 60-е и 70-е годы были жаркими и пыльными и, что интересно, дождь был тёплый. Мы бегали под дождём, радовались жизни и никогда не простужались. Зато потом, когда объявили о, глобальном потеплении, стоило попасть под дождь и простуда была гарантирована.

Мы шли, а Виктор спрашивал меня о будущем. Он занимался боксом и поэтому его прежде всего интересовали достижения наших боксёров.

— Саш, а вот скоро будут олимпийские игры в Мюнхене, как там наши боксёры выступят?

Я рассмеялся.

— Ты думаешь, что я в преддверии переноса сюда, в 1972 год специально проштудировал всю спортивную литературу? Нет, Витя, не думал я об этом серьёзно, хотя в мечтах иногда забегал в разные темы. Но, насколько я помню, наши возьмут одну или две золотые медали и одну из них Лемешев.

— Слава?

— Возможно. Не помню я его имени.

— А ещё кто?

— Я же говорю, не помню. Это только в фантастических романах попаданцы всё помнят и учат всех подряд как жить.

— Так у нас тоже как бы фантастика получилась.

— Возможно и у меня проявятся какие нибудь способности, но пока я что-то не особенно их замечаю.

— Вот о хоккеистах я помню хорошо. Мне в то время очень хоккей нравился. Особенно ЦСКА. Я помню практически весь их состав. И супер серия была в то время, то есть сейчас, очень интересная.