Попаданец на гражданской. Гексалогия (СИ)

— Ты хочешь сказать, что он перешел на их сторону со всем полком, и оттого белые ему подполковника присвоили?

— Более того — им удалось внести к нам сумятицу. Иначе почему они не запретили ношение советских наград?! Боюсь, что произошло серьезное восстание или мятеж, который поддержали интервенцией белогвардейцы и немцы. Если это допустить, то тогда многое становится ясным. И гауптман, и погоны с нашими орденами, и чин подполковника, и это оружие. И даже то, почему они оказались на Ижевском заводе — они знали о восстании на нем задолго до случившегося.

— Ты прав, — глухо отозвался Бокий. — Но как они попали в наше время?

— Случайно, совершенно случайно. Я думаю, наши зажали их где-то, наподобие того места, где меня нашли. И они ушли . Этот Фомин очень много знает, недопустимо много. И его нужно немедленно найти!

— Его нельзя убивать…

— Я не говорил про убийство, сам понимаю, что такого ко… — он помедлил, — я хотел сказать — нужного для нас человека беречь стоит, но держать на привязи. Его найти необходимо — хрен с этим императором, он живой труп. А Фомин знает , понятно это. А раз он в Красной Армии служил, то были в нем какие-то мечтания или надежды. Мы должны это понять и помочь их осуществить. И тогда он будет наш , с потрохами. А молодых можно и того… Но подполковник нужен живым! Тебе понятно?!

Мойзес вскинулся из кресла и тут же рухнул в него обратно. Бокий видел, что чекист полностью обессилел, а потому решил прекратить разговор.

— Я немедленно доложу Дзержинскому. Мы найдем способ, пусть даже ради этого придется перевернуть все вверх дном. Я тебе это обещаю!

Герман Романов

Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев»

Спасти Колчака – 4

Аннотация

Новый фантастический боевик от автора бестселлеров «Спасти Колчака», «„Попаданец“ на троне» и «Спасти Императора!». Изменив историю Гражданской войны, «попаданцы» из будущего спасают Россию от полного порабощения большевиками — в альтернативной реальности Белая Сибирь устояла под ударами красной Москвы. Но когда в боевые действия вмешивается третья сила — воспользовавшись новой русской смутой, поляки оккупируют Украину и Белоруссию, — «попаданцам» предстоит трудный выбор: продолжать сражаться против красных в союзе со злейшими врагами русского народа — или предоставить Европу ее собственной судьбе. Вы раздували в России революционный пожар? Получайте в ответ Мировую революцию! Вам нужны были великие потрясения, а не Великая Россия? Ленин с Троцким тряхнут Запад так, что мало не покажется! Пусть всадники Буденного поят своих коней в Висле, Одере и Рейне — проливать кровь за интересы Антанты белые больше не будут. Хватит спасать Европу! Миссия «попаданцев» — спасти собственную Державу!

Герман Романов

СПАСТИ ДЕРЖАВУ! МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ «ПОПАДАНЦЕВ»

ПРОЛОГ

(20 марта 1920 года)

— Ты что говоришь, Константин Иванович?! Как можно с этими упырями разговаривать, а тем более на мировую идти?!

После горячечных слов Фомина, напоминавших крик раненой птицы, в большом кабинете мгновенно сгустилась темнота. Даже плафон с электрической лампочкой, словно почувствовав накалившуюся атмосферу, стал давать меньше света.

— Не только можно, но и нужно, Семен Федотович!

Голос Арчегова лязгнул, словно тяжелый люк на корпусе броневагона. Военный министр медленно обвел пристальным взглядом своих собеседников, оценивая произведенный эффект.

В глазах флигель-адъютанта Шмайсера заиграли яркими блестками нехорошие огоньки, а злобно прищуренные глаза немца не сулили ничего доброго. Пальцы офицера то сжимались в крепкий кулак, то разжимались — главный специалист в их узком кругу по всяким «грязным делам» был вне себя от ярости, уж слишком хорошо успел узнать Константин Иванович его характерные повадки. Вот только внешне это никак больше не проявлялось — тевтон был нарочито безмятежным.

В отличие от него генерал-адъютант Фомин забурлил железным чайником, поставленным на раскаленную плиту печи. С сухим треском в его крепких пальцах сломался карандаш, которым за минуту до брошенных Арчеговым слов он старательно и с чувством показывал на карте задуманные им контуры новой войны.

Лицо местоблюстителя престола и монарха «Царства Сибирского» Михаила Александровича, наоборот, стало немного ошарашенным — последний российский император смотрел на крамольного генерала широко открытыми глазами, словно никак не мог поверить услышанному минуту назад.

— Наверное, требуется, чтобы я детализировал свои слова?

Чисто риторически, но намного мягче, чем прежде, произнес Арчегов, и с самым безмятежным видом, нарочито медленно закурил, откинувшись на мягкую спинку кресла.

— Сие было бы необходимо и, желательно, обоснованно… — ответил ему за всех император. Растерянность у него уже прошла, в глазах заплясали искорки любопытства.