Попаданец на гражданской. Гексалогия (СИ)

«Обрыдло» — он вспомнил Арчегова, который со смертельно усталым взглядом произнес это слово. Действительно, «обрыдло» — как никогда, Михаил Александрович понимал сейчас своего друга.

Именно друга — а кто иной согласится просто так взвалить на плечи чудовищную ношу, осыпаемый за это презрением, оскорблениями и клеветой. И сколько он тащит на себе, это Михаил понял только сейчас, перебравшись в Крым, в старое царское имение, в котором он отдыхал еще ребенком.

«Как мне все надоело! Хуже горькой редьки!» — монарх сжал зубы в бессильной злобе. Даже в своих самых худших опасениях он не предполагал, что встретит на юге такое…

И вновь он вспомнил Арчегова, что с кривой улыбкой и ехидным голосом обозвал генеральскую среду «террариумом», сиречь вместилищем змей и прочих пресмыкающихся. И если бы только военных, революция изгнала на юг огромное количество «бывших» — чиновников и аристократию, разорившихся банкиров и помещиков, чьи имения были перезаложены еще до революции, а сейчас отобраны большевиками, чванливых сановников, ставших мелкими спекулянтами, думских краснобаев и земских болтунов и целое множество других «столпов» погибшей империи.

Лица проходили перед мысленным взором сплошной чередой, а просьбы, похожие у всех, как и горести, услужливо подсказывала память. И все униженно просили у него вернуть то положение, что они имели в прошлой жизни. Не столько просили, сколько требовали, искренне считая, что монарх должен это сделать. Даже обязан!

И негодовали, когда получали отказ. Но шли и шли, находя различные протекции, используя связи, и не было им конца. Как выбраться из этого порочного круга?!

Беда в том, что война с германцами, революция и братоубийственная бойня многих ничему так и не научили. В прошлом все эти люди, пользуясь своим положением, прямо и косвенно, своей алчностью, ленью, тупостью, чванливостью довели страну до краха. И теперь желают снова занять положение, дабы «послужить Отечеству».

Да их поганой метлой гнать нужно! Подальше! А ведь это не кошмарный сон, который схлынет утром, нет, это ужасная явь будет продолжаться бесконечно, пока не найдется сил и средств ее изменить…

— Может быть, нам следует обратить внимание на Грецию с Болгарией? Они наши потенциальные союзники — греки ведут войну против Турции, а болгары могут связать часть румынских сил…

Михаил Александрович тряхнул головой, стараясь прогнать тягостные размышления и настраиваясь на разговор с министрами. Ведь, к его глубокому сожалению, эту ношу нельзя переложить ни на кого другого. Требовалось самому исполнять возложенный на него долг перед страной…

Ижмарская

Сердце бешено колотилось в груди, норовя из нее вырваться. Тело обжигало жаром. В объятиях была она

— его любовь, та, которую пришлось искать в прожитых жизнях.Семен крепко сжимал девушку, сплавившись с суженой в одно целое на узком вагонном диванчике, боясь потерять связь с ней хоть на миг. То, что произошло с ними, ошарашило, обдало кипятком. И сейчас он был готов умереть, но уже от счастья, настолько ликующая радость переполняла душу и норовила выплеснуться наружу.

— Я люблю тебя, горе ты мое!

Тихий девичий шепот достучался до разума, и Фомин вернулся с небес на землю. Маша взяла его ладонь и прижалась к ней губами. Кожу обожгли поцелуи, и еще он почувствовал расплавленные капельки слез.

— Почему ты плачешь, девонька моя?

— Счастлива, вот и плачу. Никогда не думала, что встречу свою любовь вот так, и первым нашим брачным ложем станет вагонный диванчик, на котором и одному тесно. А мы с тобой вдвоем уместились…

Фомин сглотнул, его распирало от счастья и гордости, на душе впервые в жизни было легко и спокойно. Маша искренне любила, без расчетливого цинизма, и он это знал. Умел опознать, благо дар

не подводил.Теперь он будет с ней рядом всю жизнь, рука об руку, и… Да плевать на все, на положение и чины, ордена и богатства, карьеру — когда есть любовь, все остальное приложится.

— Слушай, Сеня. — Девушка извернулась в его крепких объятиях, и ее лицо уткнулось ему в плечо. Зубы игриво укусили, а пальцы ущипнули. — Нет, нет, ты меня не так понял. Больше не надо. Достаточно для первого раза. А то больно…