Попаданец на гражданской. Гепталогия (СИ)

Все сидящие за столом оживленно переглянулись, они почувствовали сильное облегчение, ведь с этими министрами у них были хорошие отношения в прошлом, 1918 году.

— Дело намного хуже, господа, — затушил радость на их лицах полковник Зайчек, — военным министром назначен полковник Сычев. Не удивляйтесь — первый декрет был именно об отмене всех чинов, присвоенных после февраля 1917 года. Новое государственное образование именует себя Сибирской федерацией, а правительство изрядно поправело — речь идет о восстановлении монархии, правда, только в конституционной форме. Созыв Сибирского земского собора назначен на март месяц.

— Все это интересно, — прервал контрразведчика Сыровы, — но мне важно знать, кто против нас воюет и как им удалось это подлое нападение?!

— Виноват, пан генерал. Заговор против нас и правительства Колчака, как я думаю, подготовлен давно. Считаю, что одновременно с Политцентром. Еще позавчера все чины отряда Арчегова нашили бело-зеленые шевроны и знали о создании правительства. Это точно установлено, сам Дронов из штаба Арчегова. Именно позавчера утром они атаковали «Орлик», захватив его. Но японцев не было, господа, были китайские наемники в японской форме. И сегодня утром именно эти переодетые китайцы атаковали Глазково…

— Я же говорил вам вечером, пан генерал, что дело нечисто, — взорвался Богдан Павлу. — Фукуда держал нейтралитет и не помогал русским, пока вы не подошли с отрядом и не дали приказ атаковать японцев!

— Пся крев! — громко выругался Сыровы. — Я же собственными ушами слышал, что эти твари орали в Глазково свой банзай! Да и этот капрал, что сбежал из Михалево, клятвенно утверждал, что «Орлик» захватили именно японцы. Надо его еще раз хорошо допросить…

— Он в лазарете, — тихо произнес начальник контрразведки, — плечо разрублено шашкой. Казаки под Максимовщиной наш арьергард потрепали. И потому расспрашивать его нельзя, пусть поправится.

— Мистификация русскими проделана отлично, — вмешался полковник Крейчий, — этот Арчегов продувная бестия, а не офицер. Он нарушил все законы войны и должен быть наказан за это!

— Не думаю, что нам это удалось бы, — хмуро ответил Зайчек, — у него в руках грозная сила, справиться с которой мы уже не сможем…

— Да что вы говорите! — взорвался Сыровы. — Какая сила, это же русские! Им удалось это предательское нападение ночью! Подлое! Мы завтра же атакуем их всеми силами, и они побегут, как драпают сейчас по всей Сибири их армии и корпуса от двух дивизий красных!

— Уже вряд ли, — Зайчек засверкал глазами, — я видел пять лет назад бешеные атаки сибирских стрелков, которые ломили всех на своем пути — и немцев, и австрийцев, и венгров. И завтра нас встретит эта пехота, пан генерал, уверяю вас. Арчегов провел децимацию во всех частях, что перешли на сторону Политцентра. Понимаете — децимацию! Кто из русских генералов решался на это?! Расстреляны все солдаты и офицеры, кто примкнул к эсерам и большевикам. Больше ста человек казнили, причем расстреливали их сами бывшие мятежники. Из ненадежных солдат спешно формируют при каждом из стрелковых батальонов по одной штрафной роте — а сзади их поставят пулеметы, и если хоть один побежит, то покосят всех!!!

Вспышка Зайчека ошеломила присутствующих, все знали начальника контрразведки сдержанным и уверенным офицером. Но такое его поведение говорило о том, что положение крайне серьезное, раз он не сдержал себя. И Сыровы первым понял это и потому тихо сказал:

— Приношу свои извинения, полковник. Прошу вас, продолжайте.

— Прежние части сейчас переформируют в номерные Сибирские стрелковые батальоны, числом в четыре, по 700 солдат и офицеров в каждом. В них влили для укрепления инструкторов, по роте на батальон. И пулеметами вооружают каждую роту! Кроме того, при батальонах команды конных разведчиков и легкой артиллерии — по два миномета и мелкокалиберная или горная пушка. Это точно, штатное расписание было в сумке поручика. На такой же штат переводят егерский батальон, а отряд особого назначения во 2-й егерский батальон. Итого против нас завтра, вернее — сегодня, они смогут выставить шесть полнокровных батальонов. По семьсот штыков в каждом!

Все присутствующие переглянулись. Полковник явно недоговаривал, и в этом было самое страшное…

— В русских частях идет бешеная агитация, политцентровцы объявлены вне закона как предатели. Наши войска называются насильниками и убийцами, хотящими вывезти тысячи вагонов русского добра. Сибирское правительство даже мобилизацию не объявляет — крестьяне сами начали стекаться десятками, а завтра их будут сотни, если не тысячи. Кстати, нашу «интендантуру», захваченную в Глазково, уже вечером стали раздавать населению, говоря при этом, что все это отнято от чешских грабителей, — полковник криво улыбнулся и обвел взглядом всех присутствующих.

— Нужно немедленно протестовать! — не выдержал напряжения доктор Гирс. — Надо обратиться к Совету послов и потребовать, чтобы это самозваное правительство прекратило травлю наших легионеров!