Попаданец на гражданской. Гепталогия (СИ)

— Так, — согласился с другом Фомин, не отрывая глаз от мелькающей по карте импровизированной указки.

— Второй батальон переходит по понтону. Первая рота уходит к Тихвинской площади, далее по Амурской, занимает госбанк. И немедленно берет под охрану золотой запас империи. Там два десятка жандармов внутреннего караула, невелика сила, справятся. Им на это раз плюнуть. Вторая рота занимает телеграф и телефонную станцию. Выставляет оцепление и блокирует почти весь центр. А третья рота идет к зданию правительства по Амурской, на перекресток с Большой улицей.

— Хорошо, — Фомин вытянул из коробки папиросу, постучал картонным мундштуком по контуру Русско-Азиатского банка, волею обстоятельств превратившегося в центр Сибирской власти.

— Занимает Гранд-Отель, берет министров под арест…

— Андрей, какой арест?! Думай, что говоришь!

— Называю вещи своими именами, Сеня, — от слов Шмайсера Фомин недовольно поморщился, состроив гримасу, а тот с улыбкой продолжил, подняв руки в немом извинении:

— Ну, хорошо, хорошо — берет под охрану. А заодно занимает и дом наискосок — хотя заседания правительства не будет, но один взвод там нужно поставить. Обязательно!

— А если охрана дернется? Ты учитывай, что рядом полицейский участок, могут быть казачьи разъезды.

— Даже так ничего страшного не произойдет. В роте две сотни стрелков, против них едва сотня, ну полторы, если полицию с казачьими патрулями учитывать. Но рота из опытных солдат с шестью пулеметами — что им сделает такой противник?!

— Пусть так. Но на Казарминской, в бывшей 1-й школе прапорщиков, чуть ли не две сотни государственной стражи. Им до здания правительства добежать пять минут. Это же МВД, они только Пепеляеву подчиняются. И не забывай — Белый дом, где будет Мики, на той же Большой улице, в трехстах шагах. А если они…

— Никаких если, Сеня, все просчитано.

— Да? На Ангарских островах матросня…

— Их там полсотни всего, да пара патрульных лоханок с «максимками», невелика угроза. Для них и стражников наших юнкеров генерала Ханжина достаточно будет. Генерал поднимет свое военное училище, разоружит флотских и стражников. Юнкерам объявят, что они берут под охрану государя, на которого может быть «совершено» покушение. Это сообщение наших юношей изрядно взбодрит!

— Хорошо, я понял, — Фомин не хуже Шмайсера знал план переворота, просто сейчас выступал оппонентом, просчитывая варианты и выявляя слабые звенья в подготовке.

— Что касается штаба округа и военного министерства, то здесь все берет на себя генерал Дитерихс. Он посадит под арест начальника Генштаба Болдырева и командующего ВМС адмирала Смирнова. Или ты, Сеня, еще раз попробуешь с ними переговорить?

— Бесполезно, — Фомин пожал плечами. — Первый «розовый», для него сибиряки во сто крат лучше, чем мы, монархисты. А второй приятель Арчегова, сдружились они еще с байкальских событий. И говорить с ним не надо. Если заподозрит, то кровью умыться можем…

— Да брось ты. Напугал, аж коленки трясутся. Морячки, задницы в ракушках у этих водоплавающих. — Шмайсер презрительно улыбнулся, кривая ухмылка пренебрежения застыла на губах.

— Ты это брось, Андрюха. У него в Лиственничном рота морской пехоты, вооруженная до зубов. И ее сам Арчегов готовил — выучка не хуже, чем у твоих егерей. Плюс учебный центр, а там еще рота, не меньше. Да малая канонерка, да пара бронекатеров! Да еще других посудин достаточно. И зачем он их на Байкале оставил, под рукою? Почему на Иртыш не перевез, а здесь все нужные оставил?

— Прости, я имел в виду местных морячков, не байкальских, — лицо тевтона моментально стало серьезным.

— А потому их нужно изолировать заблаговременно, вместе с братьями Пепеляевыми. Иначе непредсказуемо…

Слово «изолировать» прозвучало как «ликвидировать», и Фомин поморщился, прекрасно все поняв.

— Хотелось бы без крови, Шмайсер. Последствия могут быть не очень желательные.

— Да понимаю все. Только ты учитывай, что в «Красных казармах» 1-й Маньчжурский батальон из японцев, а эти косоглазые нам всю малину обгадить могут. Их лучше постфактум поставить. По Ушаковке казаки — конный полк с пластунами. Атаман Оглоблин однозначно супротив встанет. Они с Арчеговым неразлейвода. Можем пошутить — казак казака видит издалека. И если выступят супротив…

— Да понимаю я все!

— Тогда чего сомневаешься?! Японцев и казаков я егерями отсеку на все время действа. У тебя пара часов будет, хватит, чтоб дело провернуть. Только быстро, быстро — они не должны не то что очухаться, понять, откуда ветер прилетел, а продрать от сна свои глаза. Пора кончать с этой сибирской вольницей!

Москва

— Что скажете хорошего, капитан?

Арчегов сидел на табуретке, обнаженный по пояс, Пляскин шустро перебинтовывал ему плечо. Зацепило пулей вскользь, кровушки чуток натекло, так, царапина. Раньше он бы и не обратил внимания, но не сейчас — его буквально принудительно раздели.