Попаданец на гражданской. Гепталогия (СИ)

Следующая парочка вызывала нешуточное уважение — в каждой по одной 48-линейной гаубице, установленной в конусообразной башне и с бронированным пулеметным казематом. Подобную конструкцию генерал видел на фотографии бронепоезда «Хунхуз», но там сама башня была меньше и вооружена трехдюймовкой.

За концевым паровозом был прицеплен длинный бронированный вагон с наклонными стенками. В торцах грозно высились башни с трехдюймовыми пушками, с броневыми колпаками и перископами.

И еще генерал заметил выхлопные трубы, а потому сразу решил, что в данном вагоне имеется двигатель и он может действовать самостоятельно, в отрыве от бронепоезда. Более чем серьезная сила прибыла в приполярный северный край на помощь из далекой Сибири. Не поскупились…

Два эшелона по полсотни теплушек и платформ, с несколькими классными вагонами, как показалось ему, заполонили станцию. Паровозы, выпустив клубы пара, остановились. Как по команде двери в теплушках поползли в сторону и оттуда посыпались, словно горошинки из опрокинутой банки, десятки солдат в непривычной здесь русской полевой форме.

Дело в том, что на севере русские войска вот уже два года находились на британском иждивении. Первые англичане высадились еще в начале 1918 года под предлогом защиты огромных складов в Мурманске и Архангельске от их захвата немцами или большевиками.

И потом грузы в порты доставлялись бесперебойно, в требуемых количествах, с излишками — интервенты воевать любили с комфортом, а уж в боеприпасах не экономили.

В августе прошлого года союзники покинули север, но все лето перевозили на пароходах в Мурманск свои чудовищные запасы, которых, как генерал Марушевский хорошо знал, хватило бы на пару лет для снабжения всего края, где чуть больше полумиллиона жителей проживало.

И воевать можно было года три-четыре совершенно спокойно, ни о чем не заботясь. Снарядов и патронов имелось в достатке, а в английской форме щеголяла вся армия, в которой едва насчитывалось двадцать тысяч, включая моряков немаленького по местным меркам флота и всех стражников вкупе с полицией…

Солдаты проворно строились вдоль вагонов, усталости в них не чувствовалось, несмотря на дальнюю дорогу. У каждого за плечами туго набитый матерчатый ранец с широкими лямками, скатка через плечо, на поясах фляги, ножи и саперные лопатки в чехлах. Оружие в руках держали знакомое — винтовки «Ли Энфилд», ручные «Льюисы» и станковые пулеметы «Виккерса» — все сплошь английское.

Впрочем, у многих солдат были в руках незнакомые генералу конструкции, чем-то отдаленно напоминающие ему ручные пулеметы «Шоша», с которыми его солдаты воевали во Франции, где он командовал 3-й Особой русской бригадой. Только были они намного меньше в размерах. Или походили на однажды виденный, захваченный у красных трофей — автомат конструкции генерала Федорова. Но там ложе и приклад из дерева, а тут все из железа, даже складывающийся приклад.

Из классного вагона сошел моложавый генерал, что-то спросил у подошедшего к нему коменданта станции в красной железнодорожной фуражке и, чуть раскачиваясь, что заметно у людей долгое время пробывших в поездке по железной дороге или в плавании, пошел навстречу.

— Генерал-майор Петров! Прибыл в ваше распоряжение, ваше превосходительство! — четко доложил подошедший и чуть тише добавил свое имя с отчеством. — Павел Петрович.

— Я рад вас видеть, генерал, — крепко пожал протянутую ему ладонь с сильными пальцами. И сам представился. — Командующий отдельным Северным армейским корпусом генерал-лейтенант Марушевский! Владимир Владимирович. Как добрались? Какие впечатления от столь долгой дороги?

— Шесть недель тряслись. Надоело хуже горькой редьки! А впечатления… Довели большевики страну до ручки — нищета и разруха кругом. Железная дорога еле дышит! Но дошли в полном порядке!

— Это очень хорошо, что в полном порядке. Вы прямо как в море — с корабля на бал. Вовремя прибыли!

Генерал ничего не ответил, только внимательно посмотрел на командующего. Пауза стала многозначительной. И Марушевский решил не тянуть и сразу ввести Петрова в курс дел.

— Положение очень сложное. Финнам было мало захапать наше исконное — Валаамский монастырь на Ладоге и Ребольскую волость. Они в этом марте заняли Ухту. А сейчас рвутся к Олонцу силами до двух тысяч штыков под командованием подполковника Павла Тайвела. Имя у него чуточку другое, но без стакана сразу и не скажешь. Их правительство от этого похода открещивается, но за спиной егерей стоит, в этом у нас нет сомнения!

— У меня две тысячи штыков. Сводно-егерский полк в два батальона. И горный артдивизион трехбатарейного состава — 12 орудий. Пулеметная рота полного состава, гренадерский взвод, саперы. Кроме того, можете рассчитывать на два моих бронепоезда «Блестящий» и «Бравый» и бронемотовагон «Быстрый». Но ведь к Ладоге, как я знаю, железной дороги нет?

— В том-то и проблема, иначе бы давно артиллерию перебросили. Зато теперь по-другому пойдет. Но как большевики разрешили такую силу по железной дороге сюда перевезти?